«Кэри» – подумала девушка и закрыла лицо руками.
– Я, наверно, схожу с ума, – тихо сказала она и глубоко вздохнула.
«Это галлюцинация… галлюцинация… Такого ведь не может быть… Правда?! Я просто устала… Мне просто надо отдохнуть… Вот и всё… Всё нормально… Всё хорошо…», – успокаивала она себя. «Нужно открыть глаза и посмотреть… Вот сейчас взгляну в зеркало, а там всё, как и прежде! Я такая, как прежде… Такая, как всегда…», – думала Миранда и, наконец, решилась посмотреть в зеркало на ту, до боли знакомую ей девушку, которая минуту назад смотрела на неё чужими глазами.
Миранда медленно убрала руки от лица и открыла глаза. Зеркало совсем запотело. И девушке пришлось подойти поближе чтобы снова его вытереть.
Затаив дыхание, Миранда посмотрела на своё отражение и с облегчением выдохнула. Из зеркала на неё смотрела симпатичная девушка лет двадцати-пяти, с длинными тёмными волосами и голубыми глазами. Бледная и немного напуганная, но это была она. Это была Миранда. Такая, какая она должна была быть.
***
Часа через два Миранда вышла из ванной. Налив себе большую кружку горячего какао, девушка отправилась в гостиную. На улице уже совсем стемнело. Но свет в комнате она включать не стала. Устроившись поудобнее на диване, Миранда обхватила кружку обеими руками и, потягивая горячее какао, стала осматривать тёмную комнату и то кресло, в котором обычно сидела Кэролин, когда заходила к ней в гости. Девушка хотела вновь увидеть свою любимую подругу. Живую… Милую и весёлую девушку с большими карими глазами и с вечно сияющей на лице улыбкой. Но как бы Миранда этого ни хотела, это было не возможно.
– Я больше никогда тебя не увижу, – глядя на пустое кресло печально произнесла она. – Ах, моя милая Кэри… Не понимаю, как это могло произойти… В голове не укладывается. В полиции сказали, что ты подожгла сама себя! Я не могу в это поверить…
Миранда задумалась и через минуту продолжила так, словно Кэролин была там, рядом с ней, и могла её слышать.
– Ты так боялась огня… Помнишь? Мы были за городом у твоих родителей… Ты помнишь? Тогда, в детстве, когда в нашем домике на дереве горящие свечи упали на наши с тобой рисунки и журналы. А мы болтали и так смеялись, что не заметили этого. А потом всё вспыхнуло… Мы не могли подойти к выходу… И кричали… Мы кричали, но никто не слышал… А потом мы выпрыгнули в окно… Нам пришлось это сделать. Ты тогда сломала себе ногу, а я – руку… Ты помнишь? Конечно ты помнишь… Ты так сильно испугалась тогда. Целый месяц спала со мной в одной постели потому что тебе было страшно. И потом, когда мы вернулись в город, тебе ещё очень долго снились кошмары. Пожар… Пожар… – девушка тяжело вздохнула, – Они сказали, что ты подожгла сама себя… Но я знаю… Я знаю, как сильно ты боялась огня! Я знаю, что у тебя дома никогда не было ни одной спички, ни одной свечки… Но они говорят, что ты сама это сделала! Мне так трудно в это поверить! Как ты, такая добрая, милая, красивая и жизнерадостная, могла так поступить? Неужели я чего-то не знаю? Неужели ты что-то скрывала от меня?! Ведь нельзя же просто взять и сделать то, что сделала ты! Неужели ты это сделала?!