– Ну, я могу для вас изделия чертить. Ну, детали там всякие сложные. Больше-то я все равно ничего не умею. Ну, не сорняки же меня дергать заставите.
– А что? Вдвоем мы быстрехонько управимся. Сорняки тоже надо полоть, а то что ты зимой есть будешь? Мать-и-мачеху, чай, в рот не положишь? Вон какой отъевшийся. Хорошо кормили, – наставительным тоном произнесла Аленка.
Святослав прикусил губу. Ну, и дернуло же его, сам напросился. Кузнец подумал, посопел немного и решил:
– Ну, то, что ты ничего не умеешь, это не беда. Парень ты крепкий, здоровый, толк будет. У нас и для такого неумехи работы хоть отбавляй. Вон и нужники не чищены, и в скотнике давно не прибрано. Ну, а если время будет, может и порисуешь, покажешь, что ты умеешь, летописец.
Святослав сразу сник. А как же конвенция о правах ребенка? Суды там, инспекции всякие?
– Ох… – тяжко вздохнул Святослав, – не летописец. Я художник, раз уж на то пошло, – буркнул он.
– А мне хоть писец, хоть этот, как ты его там назвал? Ху-до-ж-ник. Ох, и слово-то какое чудное, заморское. Придумают же. Ты, говорят, ромей?
Святослав грустно улыбнулся. Ну, ромей так ромей. Какая теперь разница? Он утвердительно качнул головой.
– А веры какой? В единого бога Иисуса Христа веруешь?
Тут Романов задумался. Нет, крест на груди в той жизни он носил. Даже в церковь иногда ходил и подношения делал, как полагается. Но верует ли он? И почему-то даже соврать язык не поворачивается. Эти-то видно все христиане.
– Православный я. Крест носил, только украли его у меня.
А что, ведь не соврал. Крещен по православному обряду, и крест пропал вместе с телом.
– Перекрестись! – строго пробасил кузнец.
Святослав бодро осенил себя крестным знамением и отвесил поясной поклон.
– Чудно ты крестишься, тремя перстами, как папист, но не так, те слева направо крестное знамение кладут. Не так надобно…
Кузнец показал, как следует, по его мнению, правильно креститься. Святослав удивился, но повторил. Слаб он был в религиозных вопросах, чего уж тут скрывать. Слышал где-то, что раньше двумя пальцами себя на Руси осеняли.
– А что, если бы папистом или вообще не христианином был, не приютили бы? – немного желчно спросил Романов.
Кузнец пригладил бороду, а потом улыбнулся. Тепло так, по-доброму. Положил могучую руку Святославу на плечо и сказал: