Разговор чуть оживился после того, как Чунька начала прыгать на стол, а Валька строгим голосом принялась её воспитывать. Я поинтересовалась собачонкой – кто она и откуда, узнала, что собачонку эту всучила на воспитание ей сестра Лидия (я хорошо помнила эту худющую и остроносо-длинноносую Лидию, очень намного даже старшую сестру Вальки, которая всегда была занята чем-то и, на самом деле, была очень доброй и приветливой).
Валька взяла собачонку на воспитание, поскольку её сын, умница-разумница, (замуж она всё-таки вышла, но десять лет назад мужа похоронила), толковый программист, получил по контракту в Германии хорошую работу. Поработал, да так и остался – женился на немке. Он регулярно звонил матери и присылал материальную помощь (европейских пенсий на прожитьё было маловато, об этом мне и Ирка мимоходом посетовала).
– Ну, а как, в общем и целом, жизнь? Ты-то здесь не одна всё-таки – Лида рядом.
– А что Лидка? У неё своя семья. Забот полон рот. Здоровье не ахти какое – помнишь ведь, всегда она вкалывала.
– Помню, конечно. А у тебя со здоровьем как?
Валька на минуту задумалась и неохотно произнесла:
– Не очень у меня со здоровьем…
– А что так, серьёзное что-то?
– Как сказать… серьёзного ничего нет. Да только… у меня… давление, что ли, врачи говорят…
Валька отвела глаза. Помолчала.
– Вот таблетки, пока простые совсем выписали, чтобы жидкость в организме не скапливалась – мочегонные. Похудела я на них, – она чуть заметно улыбнулась, – а до того полная была. Теперь легче и ходить и дела домашние делать стало…
Я напряглась, и внутри у меня мгновенно поднялось сочувствие к подруге. Мне сразу стало жалко Вальку и не захотелось больше расспрашивать ту ни о чём.
В это время Чунька снова попыталась впрыгнуть на стол.
– Ну что ты с ней будешь делать? – не столько мне, сколько собачонке, совсем без эмоций сказала Валька. – Но с другой стороны – мне веселее, – уже адресуясь ко мне, добавила она. – Когда сын уехал – скучала. Но теперь и почта электронная быстрая, и скайп – почти каждый день звонит.
Я обрадовалась, что тема с болезнями исчерпана.
– А тебя к себе не зовёт?
– Зовёт. Но мне это надо? У меня здесь квартира своя: что хочу, то и делаю. В городе нашем всё мне знакомо – вот и в церковь нашу хожу, в хоре пою. А там что я делать буду? Вместе с ними обтираться? Не надо мне этого. Вот если совсем худо станет, тогда посмотрю. А сейчас – нет.