Долго ли, коротко ли, а стал портняжка во всех делах докой: он и лекарь, и на праздниках певец, и звездочёт, и на баяне игрец, и судья мировой – во всём удалой.
Шить портняжка давно перестал, только в обществе блистал, речи говорил, мёд-пиво пил.
Решил он, что пора ему к царю в гости наведаться и отправился портняжка в столицу. Во всё лучшее нарядился и во дворец заявился. А охрана царская его не пускает. Кто, мол, таков? С каких упал облаков, чтобы вот так, запросто, к царю в палаты лезть? Портняжка говорит:
– Я – личность известная, во всём интересная!
– Да ты скажи, как тебя царю представить?
– Объявите: пришёл гламура король!
Царь как услышал, тут же навстречу лично вышел, кинулся обниматься, на портняжку не мог налюбоваться.
– Я – царь, ты – король! И пошёл пир горой. Политические темы обсуждали, да законы новые издавали.
Но на то и сказка, чтоб такая была развязка. Был бы царь не сказочный – огрёб бы портняжка тумаков порядочно и отправился бы рубашки шить, а не с царём есть да пить, да дела страны обсуждать.
А может быть и не в сказках такое бывает? Посмейся, кто понимает.
На уютной дачной веранде сидели трое: Ангелина Тихоновна, Инна Марковна и Пётр Тимофеевич. Люди они были, отнюдь, не преклонного возраста: сорока-сорока пяти лет. Из магнитофона звучал романс «Белой акации гроздья душистые»… На столе стоял самовар, правда электрический, и всё, что нужно для чаепития. Вечерело, пахло флоксами и скошенной травой. Собираться вот так, втроём, стало для этой троицы традицией. Ангелина Тихоновна и Пётр Тимофеевич были соседями по даче, а Инна Марковна – бывшей сокурсницей Ангелины по сценарно-киноведческому факультету ВГИКа.