— Да он просто вырос, — объяснил я родным. — Это тот же Кузя.
Выпустите его, он никому не причинит зла.
— Фух, а я уж подумал, что всё, хана, — выдохнул батя, убирая
скамью. Затем он придержал дверь, на всякий случай крикнув: — Кузя,
это мы, родные Серёжи! Нас нельзя есть!
— Ну всё, отпускай уже, — деду передалась тревога бати. Он даже
шайку использовал в роли щита, на всякий случай.
Вот они забавные, конечно!
Дверь открылась, и оттуда выскочил увеличенный Кузя. Ни грамма
шерсти, розовая кожа, как у младенца…
— Твою мать, Серёга!.. — вскрикнул Кузьма голосом бати. — Твою
мать!..
— Ну вот, научили плохому, — нервно хохотнул дед. Я поймал его
взгляд, замечая в нём прежнюю настороженность.
— Ну я ж не сказал — «ё*** твою мать»… А «твою мать» — это даже
не ругательство… — затем батя спохватился, посмотрев на меня. —
Так, Серёга, ты ничего не слышал.
— Ага, никому не скажу, — улыбнулся я. — А вот за Кузю не
ручаюсь.
Всё это время кожа монстрика меняла цвет. Она продолжала синеть,
остановившись лишь на тёмно-синем оттенке.
— Какие же у него когти, — присел возле него батя. — Их уже
сложно назвать коготками. Такими можно и убить… Да и зубы…
— Сын, тебя не смущает, что он даже коготками и зубками недавно
завалил толпу мёртвых? — ухмыльнулся дед. — Ну что, пойдём
париться, или как? Баня стынет…
— Серёг, ты здесь подожди. А то он ещё увеличится, — напряжённо
посмотрел батя в сторону Кузи.
— Не увеличится. Идите, я уже напарился, — ответил я.
Пусть отдыхают, без опасений за свои жизни.
Что произошло? Видно, пришло время для трансформации, да ещё
температура, а может и влажность, сыграли роль ускорителя
роста.
Я проводил взглядом батю с дедом, которые бочком протиснулись в
парилку, захлопывая за собой дверь.
— Будет плохо — выходи, банщик великий, — услышал я оттуда
бухтение деда. — Не геройствуй.
— А вот как Серёга выдержал? Не понимаю, — отозвался батя.
— Выносливый у нас внучок просто. Весь в меня, — радостно
ответил дед.
Ну а я не стал слушать их дальнейшие разговоры. Оделся, взял
Кузьму на руки и направился в дом. Ух, теперь его таскать было не
так-то просто.
Монстрик вырвался по пути и нырнул в ближайший сугроб. А через
пару секунд выскочил уже покрытый тёмно-синей короткой шерстью. Во
даёт!
Я поймал его, сделал ещё несколько шагов, заходя на крыльцо.
Погладил по шёрстке. Как бархат прямо, очень приятная на ощупь.