Когда я всё-таки встал, в нескольких шагах от меня стоял
довольно крепкий мужчина средних лет в чём-то вроде костюма для
верховой езды. И сразу наезд на меня.
-Кто такой, что здесь делаешь?
Возможно, он имел право задавать такие вопросы, но не здесь и не
мне. Стараясь сдерживать рвущееся раздражение, я невольно
набычился.
-Ты решил оборвать раньше времени отмерянные тебе дни жизни?
Такую фразу в переводе на земной можно, наверное, было бы
перевести как «тебе жить надоело?» но я старался быть по
возможности вежливым даже в такой ситуации. Мужчина крепче меня, но
я в любой момент мог его усыпить, парализовать, закопать в землю,
сжечь плазмой, огненными заклинаниям, превратить в ледышку, и
теперь его жизнь зависела только от его поведения.
Вряд ли он испугался голого парня, облепленного песком, да ещё и
имея на поясе довольно большой кинжал, но он отступил от меня ещё
на пару шагов и уже почти нормальным голосом сказал.
-Меня зовут Гастор, я слуга леди Ирелы, дочери графа Марино –
мужчина кивнул куда-то вверх. Я невольно повернул голову и увидел
на обрыве моего берега троих всадников. Две девушки и мужчина –
Леди Ирела совершала конную прогулку, и здесь мы заметили
валяющееся на самом берегу голое тело. Леди Ирела послала меня
узнать что случилось.
Ну что ж, почти оправдался, и если бы не чувствительные толчки
сапогом, можно было бы только сказать спасибо этой Иреле за
внимательность и заботу. Ярость стала спадать.
-Передай леди Иреле, что со мной всё в порядке. Я
путешественник, и приехал сюда поправить своё здоровье.
-А… почему ты голый?
-Я приехал принимать солнечные и морские ванны, и для здоровья
гораздо полезнее, если делать это обнажённым, не мешая солнцу
одеждой. Поэтому, чтобы не смущать других видом своего тела, я
уединился в этой бухточке – оправдываться непонятно в чём надоело,
и следующие слова невольно поучились шипящими – Ещё вопросы?
Мужчина открыл рот, но тут же передумал.
-Благодарю… господин, я всё передам своей госпоже.
Ну и ладушки. Я немного понаблюдал, как этот… Гастор карабкался
наверх, и снова улёгся на горячий песок. Вот уж не знаешь – то ли
материться, что лезут когда не просят, то ли порадоваться, что есть
ещё люди, которым не совсем наплевать на ближнего, возможно
оказавшегося в беде. Но ни ругаться, ни бежать благодарить я не
собирался. Сейчас меня интересовали всего три вещи – море, песок и
солнце. Все остальное осталось где-то очень далеко и меня не
касалось. Кто знает, когда я ещё смогу позволить себе такой
отпуск.