Вечером пятницы, за сорок пять минут до того, как мы с Ноланом собираемся выйти из дома и пойти ужинать с друзьями, няня присылает смс: «Извините. Я заболела и не могу присмотреть за Харпер сегодня. Отравилась ☹☹☹».
– Врет, – говорю я и кидаю телефон на стол с такой силой, что приходится проверять, не треснул ли экран.
Даже если бы я поверила, что она больна – а я не верю, – ее легкомысленное «извините» в сочетании с тремя смайликами вывело бы меня из себя.
– Кто врет? – спрашивает Нолан из гардеробной.
– Няня, – отвечаю я, – она не придет.
– А кто у нас няня? – спрашивает Нолан, выглядывая наружу. На нем боксеры, носки и новая светло-голубая льняная рубашка. Один из многих плюсов мужской жизни – по крайней мере, в нашем доме – в том, что Нолан не утруждает себя вопросами вроде найма нянь. Ему нужно только выбирать рубашки самому себе.
– Средняя дочка Тропперов. Спорим, ее просто мальчик куда-то пригласил.
– Она правда могла отравиться, – говорит Нолан, – это с людьми случается.
– Нет. Кто может отравиться в шесть сорок пять пятницы? И, кстати, тот, кто правда травится, обязательно придумывает себе другую болезнь. Потому что отравление всегда звучит как отговорка.
– Да, – смеется Нолан, – а почему?
– Потому что так обычно и бывает. Надо ей позвонить. Сказать, чтобы она все равно приходила, раз это не заразно.
– Нельзя присматривать за ребенком, если ты отравился, – Нолан как будто ничего не понял. Я смотрю, как он аккуратно расстегивает рубашку и вешает ее на мягкую вешалку в моем крае гардеробной.
– Ты что делаешь? Одевайся, – говорю я, – я попрошу маму или Джози присмотреть за Харпер.
– Правда? – разочарованно спрашивает он.
– Ты разве не хочешь никуда идти? – спрашиваю я, думая, что сама мечтала о встрече с Грэмами всю неделю.
– Хочу. Но и дома бы посидел с удовольствием. Можно заказать китайской еды и посмотреть «Родину», еще три серии осталось.
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него:
– Мы никуда не ходим.
– Неправда, – говорит он, – мы ходили ужинать в прошлую субботу.
– Да, но это были люди с работы. Они не считаются, – отвечаю я, зная, что, если мы останемся дома, Нолан будет смотреть телевизор, пока я буду укладывать Харпер – адское выматывающее занятие, порой занимающее несколько часов.
Я удерживаюсь от признания в том, как сильно я мечтаю о паре бокалов и вечере со взрослыми людьми, без дочери, и вместо этого снова говорю, что позвоню маме и Джози – вдруг кто-то из них свободен.