, чтобы скрыть привкус.
Виктор кинул на меня странный взгляд.
– Вечно забываю, что змеи все воспринимают буквально. Значит, кто-то подлил барону хлороформ в бренди, после чего оттащил на лесопилку, где лишил его головы… В чем я теперь не прав?
Я вынул одну из фотографий из-под руки Эйзенхарта и указал на нее.
– Посмотрите на срез. Для дерева используют пилы с крупными зубьями. Ими получается пилить гораздо быстрее, но они оставляют после себя грубый пропил с рваными краями. В вашем случае срез почти идеален. Даже ножовка для металла оставила бы более заметные следы. Это сделали не на лесопилке.
– Тогда где?
– В больнице, морге… На скотобойне.
– На скотобойне, говорите, – Виктор вздохнул. – Дело понятнее не становится.
Наконец мне принесли суп, и я отвлекся на еду. Однако не настолько, чтобы не заметить, как мой собеседник нервно тарабанит пальцами по столу.
– Рассказывайте, – велел я. – Ваша очередь.
Он будто ждал моего сигнала.
– Барон Ульрих Эдуард Фрейбург – последний из своего рода…
– Кстати говоря, как его опознали?
Этот вопрос интересовал меня с тех пор, как я откинул простыню с трупа. Голову ведь так и не нашли. Особых примет на теле не было.
– При нем остались все его вещи, кроме фамильного перстня. Письма и визитные карточки размокли, но на визитнице была гравировка, а на одежде – именные метки. В личности у нас сомнений нет, – пояснил Эйзенхарт и вернулся к рассказу. – Как я упомянул, барон – последний из Фрейбургов. Братьев и сестер у него нет, отец погиб вскоре после его рождения, мать умерла около двух лет назад. Родился и вырос в Гетценбурге. Последние пять лет провел в кабаках, опиумных денах, борделях, подпольных казино и на скачках. Назовите любой порок и попадете в точку. Само собой, с таким образом жизни он обзавелся бородой из долгов. Еще немного, и барону пришлось бы заложить родовое поместье. Хотя, поверьте на слово, это его не спасло бы. Пусть он из древнего рода, но богатство ушло из их семьи еще до его рождения, – Эйзенхарт задумчиво поболтал остатками кофе в чашке. – В общем, положение его было крайне неблагополучным, пока он не решил остепениться. Примерно полгода назад он объявил о помолвке с леди Эвелин Гринберг.
– Знакомое имя, – отметил я.
– В каком банке вы держите деньги, док? Лично я, да и большинство жителей нашего славного герцогства, – в «Гринберг и сыновья». Которым владеет отец леди Эвелин, барон Гринберг.