Я уставилась на дверь. Мой подзащитный вошел в зал, держа перед собой руки, на которые были надеты наручники.
- Стоять, - скомандовал один из конвойных и достал ключи от клетки, установленной в зале.
Я во все глаза смотрела на Святова. Не смотря на довольно нерадужную действительность, в которой он сейчас пребывал, он выглядел…
По–королевски, как бы абсурдно это не звучало. Пристальный взгляд темно-синих глаз излучал спокойствие, величие и некую долю презрения.
Он повернул голову и, встретившись со мной взглядом, подмигнул мне.
- Лейтенант, - раздался голос прокурора, - Снимите с подследственного наручники.
- Конечно, Иван Петрович. Как только…
- Снимите сейчас и…, - прокурор достал платок и вытер дрожащей рукой пот со лба, - Не нужно сажать его в клетку.
- Но так положено. По инструкции, - конвойный ошарашенно воззрился на прокурора.
Да и я признаться тоже была удивлена. Конвойный был прав. Подследственного полагалось размещать в клетке, исключив возможность побега и противоправного поведения.
Я считала эту меру обоснованной. Среди моих подзащитных нередко встречались буйные персоны…
- Я сказал, - НЕ НУЖНО! – повысил голос прокурор и его лицо приобрело багровый оттенок.
Конвойный растерянно посмотрел на прокурора, а затем на Святова. Мужчина усмехнулся и протянул руки конвойному.
Щелкнув замком, тот снял наручники и Святов уселся на первый ряд скамеек, установленных в два ряда в зале.
- Благодарю. Так значительно удобнее, - язвительно сказал он, взглянув на прокурора.
Лицо Ивана Петровича неожиданно вновь поменяло цвет и теперь вместо насыщенного красного, оно приобрело бледно-серый оттенок.
Уткнувшись в бумаги, он принялся деловито перелистывать их, всем своим видом демонстрируя крайнюю занятость.
Дверь в зал распахнулась и на пороге возник запыхавшийся мужчина, примерно сорока пяти лет.
Он был одет в костюм, один взгляд на который давал представление о том, что «с хлеба на воду» мужчина явно не перебивается. На левой руке поблескивали часы. Что-то подсказывало мне, что это явно ювелирное изделие из презренного металла…
Волосы мужчины были аккуратно причесаны, лицо гладко выбрито. Он производил впечатление холеного щеголя, который праздно проводит жизнь, занимаясь исключительно собой.
Но стоило взглянуть ему в глаза, становилось очевидным то, что первое впечатление обманчиво.