Дёрнула головой, вырываясь из захвата, отступила на шаг, чтобы
удобнее было смотреть на эту громадину.
— Я сама решаю, что, как и когда буду делать. А теперь прошу
меня извинить, но вам пора. Ночь.
Кивнула в сторону спальни, не сразу поняв, до чего это
неприлично выглядит. С другой стороны, куда ещё он может деться с
террасы? Лестница в башне всего одна.
— Если ты так настаиваешь,— мягко проговорил Рагнар, направляясь
на выход.
Он шёл неспешно и плавно, уверенно, расслабленно. Под загорелой,
бронзовой от последних закатных лучей кожей перекатывались мышцы.
От линии тёмных волос до копчика, едва прикрытого полотенцем,
ползла вязь рун.
Уф!
Обалдеть, конечно, братик.
С другой стороны, если так выглядят учащиеся академии, может,
стоит на неё взглянуть? Одним глазком, так сказать. Для общего
развития.
Домой торопиться не стоит. Возможно, здесь интереснее, чем в
интернете. Магия, в конце концов. Отчим уверен, у меня есть к ней
способности, даже обещал, что они быстро проклюнутся, стоит лишь
напитаться энергией этого мира.
Я дала братцу время одеться и убраться из моих владений, даже
посидела немного на террасе, хоть и не расслабилась до конца.
Мысль, что Рагнар может приходить и уходить, когда ему вздумается,
совсем не нравилась. Возможно, стоит вернуться в свои официальные
покои, туда он вряд ли посмеет заявиться. И там я под защитой
отчима.
Сумерки я не любила и поспешила вернуться в башню, не приняв
окончательное решение, как поступить. С одной стороны, спальня
безопаснее. С другой— без света я запросто могу свернуть шею, если
оступлюсь на крутой лестнице, где и днём было темно, местами без
узких окошек приходилось идти на ощупь.
Отчим категорически запрещал домашним мне помогать с освещением,
неустанно повторяя, что без острой необходимости я не начну
пользоваться силой. Я злилась, потому что телевизора в Эрмиде не
было, книгу почитать не могла, выучить что–нибудь полезное— тоже. И
я не любила темноту! А в безлунные ночи она была густой и тягучей,
словно смола!
Добрые служанки взяли надо мной шефство и каждый вечер приносили
в спальню наполненные светящимися лепестками хрустальные чаши.
— Для приятного аромата,— поясняли они, заговорщически
улыбаясь.
И сейчас я поняла, как был прав отчим. Может, я уже могла бы
создать крохотный светлячок и вернуться к себе. Теперь же
приходилось ночевать в открытой вторжению братца башне.