- Ты, Элли, сама ее этому научила? – стала пытать меня Габби.
- Ну, как сказать, – неопределенно ответила я.
- О, мой папенька заплатит тебе баснословные деньги, если ты согласишься дрессировать лошадей на нашей ферме!
- Габби, ну, ты чего такое говоришь? – тут же осадила подругу Маргарет. – Элли – благородная дама, почти жена дракона, а ты предлагаешь ей стать наемной работницей в твоей деревне? Ты головой-то подумай!
Я не знаю, что после этой фразы подумала Габби, но я для себя отметила, что перспектива стать дрессировщицей коней на ферме папаши Габби хоть и не такая «гламурная», как стать женой дракона-дипломата, зато гораздо белее безопасная – так уж выходило из последнего разговора…
Еще какое-то время мы посидели в саду, посмеялись и поболтали. Общение вышло вполне продуктивным и приятным. Девчонки оказались неплохими и компанейскими, а ведь я дико боялась, что на своем девичнике увижу каких-нибудь трех очередных «Наин».
Часам к четырем мероприятие закончилось. Полина, Маргарет и Габби разъехались по домам, а у меня остались полдня и ночь до события, способного в корне изменить мою судьбу.
Завтра моя свадьба с Дорином, и я пока не определилась до конца, радоваться мне или пугаться.
До ночи дом стоял на ушах. Предсвадебные хлопоты охватили всю семью. Прически, наряды, списки гостей, оформление праздничного экипажа – бесконечная, пестрая круговерть…
Перед сном я снова долго думала. Про все. Про будущую жизнь, про грядущую свадьбу, про связанные с этим опасности, про проклятье, про предостережения новых подруг, про непреодолимую симпатию к Дорину и про собственную потерянную девственность. Проблемы навалились тяжелым грузом, и я очень надеялась, что все-таки смогу их как-то разрешить.
Заснула я перед самым рассветом, когда острые зубцы горных вершин подсветились алой зарей. Я провалилась в сон мгновенно, словно по мановению чьей-то руки, и снова увидела Дорина. Будто находились мы с ним в огромной комнате, устланной коврами и шкурами. Мы предавались любви в свете огромного камина. Огонь плясал за витиеватым узором чугунной решетки, пятная отсветами наши обнаженные тела. В один из моментов два алых блика отразились в глазах жениха и остались там. Его низкий голос, шепчущий мое имя, стал обращаться рыком, но я позвала его – «Дорин! » – и превращение в монстра вмиг прекратилось.