Серго от души хлопнул меня по
плечу:
– Рад за тебя, брат! А чего это вы
недавно с Черниговским кутили? А нас не позвали!
– Серго, не кутили мы, а тупо
выпивали. Там такая история неприятная... Ну правда, зачем тебе?
Сидим, солнышко греет, дамочки вокруг ходят, а я тебе про гадости
рассказывать буду?
– Та-ак! Приветствую, господа! – за
наш столик плюхнулся Витгенштейн. – Какие такие гадости ты
собираешься рассказывать Багратиону? Да ещё без меня!
– Привет, Пётр. Так я как раз и не
хочу ничего рассказывать.
– Ну и не рассказывай тогда. А вот
пояснить мне, почему ты отмечаешь победу на дуэли – со Ставром, и
без нас – придётся! Я обижен подобным пренебрежением!
Я застонал.
– Го-осподи, и ты туда же? Да не
отмечали мы ничего! – я огляделся, вроде вокруг никто уши не грел.
– Могу, конечно, рассказать, но... господа, это грязная и кровавая
история. Оно вам надо?
– Ну теперь-то уже рассказывай, –
набычились оба, – мы, чай, не барышни кисейные, не расклеимся.
– Хорошо. Слушайте. В день перед
дуэлью нам в тренировочные противники смертников выдали.
– Хрена се у вас тренировки! –
вытаращил глаза Серго.
– Погоди, не перебивай. Я и сам
собьюсь. Выставили добровольцев-пленных с польской и с трофейным
польским же «Гусаром». С условием, что ежели они нас пересилят, то
смертную казнь им заменят на пожизненную каторгу. Ну и полный
боекомплект им выдали.
– Настоящий? – недоверчиво
переспросил Пётр.
– Ну, конечно! А папаня твой, чтоб
совесть нас не мучила потом, дела этих уродов нам дал. И мы со
Ставром почитали.
Я помолчал. Скрипнул зубами.
– Я если бы знал, что в тех
документах было... до нашей... тренировки...
клянусь, на лоскуты бы этих тварей порезал, а не с «Пересвета»
главным калибром...
– Да что там было-то? – не выдержал
Багратион.
– А было там... – я зажмурился
стараясь отогнать образы, которые всплывали в памяти, те
фотографии, после которых мы пили со Ставром. – Вот, к примеру,
выражаясь чиновничьим слогом: «доведение до каннибализма». На спор.
Кого первого из детей сьедят? Нормально? Загонная охота на пленных
гражданских. Стрельба по живым мишеням. Насилия и зверства такие,
что спать было страшно ложиться, чтоб не привиделось... Так вот
господа пилоты польских шагоходов в свободное время развлекались.
Чайку с булочкой после этих новостей не желаете откушать?!