– Хо! – вскинулся Семёныч. – Так
сходи до хозяйственной части! Они жильём преподавательского посёлка
распоряжаются.
– А тут и преподавательский посёлок
есть?
– А чего ж ему не быть! Ну... не
посёлок так прямо – скорее, посёлочек. Не в эту сторону, к
полигону, а наоборот, к лесу ближе. Когда строили, должно, много на
приезжих рассчитывали. А вышло, что он наполовину пустой стоит. Ты
попросись. Но определяют туда только семейных. Так шта сразу
говори, что ты с женой да с ребёночком – заселят за милый мой.
Приободрённый напутствиями Семёныча,
в обеденный перерыв я направил свои стопы в хозчасть, где обнаружил
дородную и добродушную сестру-хозяйку, заполняющую что-то в
обширном журнале.
– Здравствуйте! – я предупредительно
постучался в косяк распахнутой двери с табличкой должности и имени.
– Можно, Пелагея Кондратьевна?
– Здрассьте-здрассьте, – мельком
кинув на меня взгляд, ответила сестра-хозяйка. – По какому
вопросу?
– Мне, знаете ли, подсказали тут, что
у вас есть посёлок преподавательский...
Не успел я продолжить, как тётя
бросила свой журнал и впилась в меня взглядом:
– А вы у нас кто? Как фамилия?
Я аж растерялся слегка:
– Хорунжий Коршунов, группа... –
«группа экстерна» я не успел договорить, потому как сестра-хозяйка
всплеснула руками и перебила:
– Илья Алексеич?!
– Так точно...
– Есть-есть! Готова ваша квартирка! –
обескуражила она меня. – Когда изволите заезжать?
Я, честно говоря, совсем
потерялся.
– А вы, позвольте, ни с кем меня не
путаете?
– Ну, как же?! – Пелагея Кондратьевна
похлопала голубыми, слегка навыкате, глазами. – Коршунов Илья
Алексеевич, казачьего сословия, хорунжий – так?
– Всё так... А как же?..
– Так не вы ли разве будете у новой
группы курсантов ускорительную магию вести? Меня предупредили, что
личным распоряжением Великого князя...
– Ах ты ж ядрёна колупайка! – не
удержался я. – А я-то думал, он шутит!
– Какие уж шуточки? – строго сказала
сестра-хозяйка. – Брат государя! Это вам не... – она покрутила в
воздухе пальцами, выдвинула ящик стола и порылась там, металлически
побрякивая. – Вот!
На белый свет была извлечена связка
ключей с биркой. Пелагея Кондратьевна живо (несмотря на свою
солидную комплекцию) вскочила и крикнула куда-то в глубину
хозяйственных помещений:
– Ага-а-аша!
– Ой! – откликнулось издалека.