Я не расстроена, сколько ни прислушиваюсь к себе. Выходка злопамятной мегеры не достигла цели.
Пусть стайка безвольного планктона покорно идет за ней, напивается до поросячьего визга, фальшиво поет в караоке и изображает безудержное веселье. У меня есть куда более занимательный маленький грязный секрет, и от мыслей о нем щекочет в солнечном сплетении.
Умываюсь в уборной холодной водой, долго смотрюсь в заляпанное чем-то мерзким зеркало и еле сдерживаю торжествующую улыбку. Ничего выдающегося в мутном отражении я не нахожу, но если молодой симпатичный парнишка разглядел красоту... как же хочется ему верить!..
Чтобы впредь его избегать, придется изменить распорядок дня — вставать на час раньше, пиликать на другую остановку и до самой пенсии ездить на работу с пересадками. А потом... Когда-нибудь потом мы все же пересечемся и он уступит мне место. Если поумнеет и пересмотрит жизненные позиции, а я каким-то чудом вдруг перестану быть трусливой и заслужу уважение.
— Да, Майка, хреново получилось... — весьма искренне сочувствует Олег, когда мы тайком уединяемся в курилке. — Как же она задолбала со своим недотрахом. И ведь слова поперек не скажешь — будет потом вечно жрать...
Он приобнимает меня, и я неосознанно подаюсь навстречу его не слишком уютному теплу. В конце концов, иногда с ним бывает весело.
— А давай завтра после салюта созвонимся? Посидим где-нибудь, потом поедем к тебе. Как такой вариант? — Он с азартом треплет край галстука, но у меня мгновенно созревает другой план.
— Олег... Завтра я еду к маме... — Самое время поделиться информацией, что его там тоже ждут и очень нуждаются в помощи в установке теплицы, но, подавив горький смешок, я расплющиваю окурок о грязный подоконник и ухожу.
После пяти офис пустеет — гаснут лампы над рабочими столами, смолкают кулеры в перегревшихся системниках и ноутбуках, повисает гулкая тишина. Солнце клонится к горизонту, неотвратимо темнеет, зато оживают посторонние звуки, шорохи, стуки, эхо чьих-то шагов и отзвуки голосов — наверное, это призраки несчастных работяг, почивших от непосильного труда прямо на рабочих местах, взывают к уцелевшим...
Напряженно всматриваясь в черноту неосвещенных углов, допиваю очередную порцию мерзкого остывшего кофе и отправляю на печать готовый отчет. Отойдя подальше от датчика задымления, распахиваю фрамугу, прикуриваю и смачно затягиваюсь — в мозгах тут же воцаряется идеальный порядок.