— Зачем тогда он присылает посланника? — логично спросил старик. — Если все, как ты говоришь, то почему иногда он все же вмешивается в нашу жизнь?
— Он лишь дает нам инструмент, равный силе тьмы, — возразил монах. — Мы просто не видим всей картины. Возможно, на моем пути встретится истинная тьма, и бог решил даровать мне оружие, что сможет поразить эту тьму.
— Так какой смысл в существовании тьмы? — улыбнулся Гордей. — Опять отмахнешься своим дежурным невидением всей картины?
— Сие неведомо мне, — задумчиво ответил Соренто. — Возможно, тьма неподвластна богам, или же эта сила, что тянет нас в глубины разврата и греха, является мировым балансом в мире, что окружает нас. А возможно, что именно люди породили тьму своими грехами и отсутствием веры в богов. Кто знает.
— И как это все приводит тебя к мысли прощения убийц и прислужников тьмы? — хмыкнув, спросил Гордей. — Ибо из твоих слов следует, что нужно уничтожать прислужников тьмы.
— Совершивший убийство сам становится убийцей, — ответил монах. — Нельзя очистить душу, погрузив ее в грязь греха тех, кого осуждаешь.
— И как это сочетается с тем, что сама церковь иногда прощает грехи? Мол, это было совершено во благо веры или в защиту невинных, — улыбнувшись, возразил старик, его этот спор явно забавлял.
— Те, кто прощают или благословляют убийц, забыли о том, что мы лишь поводыри для верующих, а не сам бог, и уж тем более мы не его глаза, мысли и уста. Власть затуманила им разум, тьма погрузила их души в пучину греха. Они решили, что могут стать устами бога, — произнес уверенно монах.
— И как тебе путешествуется в компании убийц? — насмешливо спросил старик, кивнув в сторону молчаливо сидевших спутников. — Тебе не кажется странным, что твою жизнь охраняют те, кого ты назвал слугами тьмы?
— Они не слуги тьмы, — печально вздохнул монах. — Они лишь слепцы, которых, возможно, я смогу вернуть в лоно праведности, и тогда, сойдя с пути греха, они получат прощение бога.
— Но сам ты в такое прощение не веришь? — уточнил старик.
— Верю, что совершив добрые дела, стократ превышающие грехи, что сотворил человек, у него появится мизерный шанс быть прощенным богом на суде после смерти. Я лишь могу своей верой и молитвой не дать захватить души погибших демонам. Не мне судить других, я лишь песчинка в руках бога, но буду делать все, что могу, дабы как можно больше людей вернулись на путь безгрешной жизни, — ответил устало монах.