Мы с Дейком, переглянувшись, отправились на поиски. В итоге мы облазали всю площадь, расспросили всех, кого только смогли, но оборотень как сквозь землю провалился: никто его не видел и не слышал о нем. Радовало лишь то, что пока не ходила молва о взбесившемся звере. Это значит, что Лео пока не заметили особо «доброжелательные» жители, и сейчас он, спрятавшись в тихом уголке, дожидается, пока мы его отыщем.
– Ему нужен ошейник и поводок, – ругался рыцарь, расталкивая народ вокруг, чтобы нам было, где идти. – Что на него вообще нашло!?
– Мало ли, что могло случиться, – вздыхаю. – Меня больше волнует, все ли с ним в порядке. Его ведь любой ребенок вокруг пальца обведет!
– Зачем ты его вообще вытащила из поместья, дурная ведьма!? Всем только хуже стало! – продолжил ворчать Дейк.
– Не говори ерунды. Леопольд добрый, честный, прекрасный юноша, который необходим вашему жуткому миру, полному жестокости и насилия! Такие самородки не должны прозябать все жизнь в подземельях.
– Так какого черта этот самородок ведет себя, как непослушная собака? – буркнул рыцарь, после чего замолчал. С тем, что Леопольд редкий образец бескорыстности, доброты, честности и немалого ума, спорить было просто глупо, как и с тем, что он имеет полное право жить в мире, где его оценят, а не в подвалах вместе с крысами.
Но, как мы не старались вернуть этот образец лучших человеческих качеств, спустя целых два с половиной часа поисков по городку мы его таки и не нашли.
Уже давно перевалило за полночь, улицы наполнились нетрезвыми бандитами, встречаться с которыми было небезопасно. Гуляющие переместились в помещения и продолжили кутить уже там.
Когда я отошла в темный переулок, чтобы проверить, нет ли там Леопольда, наткнулась на банду из пяти крепких мужиков… Они мгновенно прижали меня к стенке и полезли тискать. Первого же нахала я шарахнула молнией такой силы, что он тут же упал, черный, как уголь. После этого остальные разбойники немного протрезвели и остановились. За пару секунд их сомнений подоспел Дейк и, схватив меня за руку, быстро утащил подальше. Как он мне потом объяснил, в Тангейе есть законы и ни одно убийство, увечье или насилие просто так не оставляют. То есть, я не могу убивать в целях самообороны, загремлю за это в тюрьму. Поначалу я возмутилась, но потом вспомнила законы своего мира, в который, возможно, скоро вернусь, и умолкла.