Ах, Катька, как завернула! Сама себе не нарадуюсь. Опыт театрального кружка в университете не прошёл зря! Теперь ещё взгляд посуровее, да, вот так, и надо осмотреть весь зал, чтобы эти мужланы знали своё место. Матриархат во всей красе!
— Посему мне нужен рядом верный друг, которому я смогу полностью довериться, и который будет достоин имени Глор. Я официально объявляю, что ваша королева начинает поиски супруга, что сможет занять место возле моего трона. Пусть те, кто считает себя достойными, выйдут вперед и приклонят колено…
В зале воцарилось молчание. Я уж подумала, что Мабелла настолько здесь всех запугала, что никто и не решиться взять её в жены, даже за возможность получить власть. Однако очень скоро я поняла, почему все были столь молчаливы…
Оборотни начали расступаться. Через зал неспешной походкой ко мне шёл высокий мужчина. Его чёрные волнистые волосы спадали ниже плеч, густые брови были нахмурены, бледная кожа выдавала аристократичное происхождение, а красные глаза делали его похожим скорее на могущественного вампира. Я незаметно взглянула на Карин. Она кивнула, и одна из змеек тихонько скользнула ко мне на плечо и разместилась возле уха, зарывшись в волосах. Это была та самая единственная белая змейка.
— Корвин Глор, – шипяще зашептала мне маленькая помощница. – Пожалуй, сильнейший представитель клана… после вас, разумеется. Он был первым претендентом на престол, когда вы погибли. Тот ещё заносчивый мерзавец, но его силу здесь уважают. Есть вероятность, что после него никто больше и не выйдет к вам…
— Он тоже носит фамилию Глор? – совсем тихо спросила я, не поворачивая головы. – Разве мы не родственники?
— Ох, нет. Он из другой семьи, которую ваш отец нарек достойными фамилии Глор. Именно это и мешало ему захватить власть всё это время.
Я кивнула и умолкла, ведь Корвин дошёл до трона. Он остановился в паре метрах, откинул полы плаща и встал на одно колено. Достоинства и сдержанности ему было не занимать… почти рыцарь.
— Моя королева, – оборотень склонил голову. – Позвольте мне стать претендентом на ваше сердце.
Ох, это прозвучало очень мило, если бы не одно «но»: появилось чувство, что сердце он хочет съесть, а не по-супружески оберегать. Я не показала страха. Старалась смотреть всё с тем же высокомерием, задрав носик.