— Зои. Обычная девушка. Ничего против неё не нашли. Да и вообще улик не обнаружили. При обращении становится антилопой, если это важно.
— Оборотни, которые превращаются не в хищников, обычно прислуживают и мало на что могут претендовать в здешней иерархии, – зашептала мне на ухо Снежка.
Дверь открылась. Норберт достал светящийся камень и зажег его. Сидящая внутри хрупкая девушка вздрогнула, заметив мой силуэт. Бедняжка. На неё было больно смотреть.
— Ждите меня здесь, – настояла я, забирала у нага камень и вошла.
— Но это может быть опасно, – обеспокоено произнесла Карин.
— Правда думаешь, что меня сможет убить оборотень-антилопа в ситуации, когда я уже подозреваю её в покушении?
Моя Горгона нервно усмехнулась.
— Да, пожалуй, ты права. Но всё равно будь осторожна.
Дверь со скрипом закрылась. Зои сидела на кушетке и не смела произнести ни слова. Я прошла до ветхого стула напротив и села. От каждого моего шага у бедняжки случался приступ дрожи. Как же подозреваемые бояться Мабеллы, это просто ужас. И ведь мне надо поддерживать этот образ.
— Ну что? – грозно начала я и потянулась к маске.
— Пожалуйста, не нужно мучений, – выпалила Зои, сжимая в кулачках ткань своего платья. – Я всё расскажу. Сама расскажу. Правда!
У меня от её вида разрывалось сердце, но я всеми силами старалась этого не показывать.
— Тогда начинай.
— Они угрожали моему сыну. Если бы я этого не сделала… они бы расправились с ним. Он у меня ещё совсем маленький и невинный ребенок. Он всегда восхищался вами. Хотел когда-нибудь стать защитником королевы. Он правда очень хороший мальчик! – чем дольше Зои говорила, тем больше её захватывала истерика. – Поверьте, я бы никогда не причинила бы вам вреда, если бы не угрозы. Моя семья служит клану Глор столетиями. Мы всегда были очень преданы вам. Но мой сын… лучше уж меня отправят на плаху, чем я потеряю его. Я готова отдать за это свою жизнь. Но он должен жить. Пожалуйста.
Её руки тряслись, губы дрожали, а голос вечно ломался под очередным нервным всхлипом. Зои разрыдалась от жгучей безысходности и страха, которые разрывали её изнутри. От вида этой несчастной я и сама ощутила, что к горлу подступил ком. Но давать волю жалости нельзя.
— Расскажи подробнее. Кто это был? Кто приказал тебе это сделать? – сохранять хладнокровие становилось всё сложнее.