Сегодня был операционный день и после его подробного разбора Григорий Николаевич сказал:
– На сегодня, гипократки, хватит, можете идти к своим телевизорам и холодильникам, а Мадину я попрошу остаться.
Мадина была практикантка с большими глазами, в которых отражался весь мир. Она подавала большие надежды, и Григорий Николаевич понял это сразу и оценил.
– Я хочу показать вам одну пациентку. Никаких осложнений нет, но случай весьма неординарный и вас это, несомненно, заинтересует. Она поступила к нам сегодня.
Мадина внимательно посмотрела в глаза доктора и уловила в них необычный блеск. Когда тот встал, она, молча, последовала за ним. Они вдвоем вошли в 7 палату, где лежала только одна беременная.
– Ну, как мы себя чувствуем, Сусанночка? Я смотрю вы уже освоились, а я принес радио, чтобы вам не было скучно.
– Спасибо, доктор. Зачем вы так беспокоитесь? – ответила та мягким нежным голосом.
– Вы же одна в палате, других рожениц пока нет, а я, простите, пока рожать не умею. Лучше познакомьтесь с будущим светилом медицины, она будет за вами присматривать, так что вы под надежной заботой.
Сусанна приятно и радушно улыбнулась Мадине и протянула ей руку.
– Рада познакомиться, доктор.
– Мадина, – представилась та, пожав мягкую податливую руку. – Доктор преувеличивает, врачом я стану только через год.
– Ну ладно, вы знакомьтесь, поговорите, а вас, Мадиночка, я буду ждать в своем кабинете – загляните туда, когда будете уходить, – сказал Григорий Николаевич и вышел из палаты.
Мадина немножко поболтала с Сусанной, узнала, что ей 34 года, живет с двумя неженатыми братьями, сама тоже не замужем, хотя находится почти на 6 месяце.
Во время разговора Мадина вдруг заметила, что под одеялом нет ног, вместо них была пустота, но воздержалась от вопросов. Чтобы скрыть нахлынувшую жалость, она отвела взгляд, поспешила проститься и направилась в кабинет Григория Николаевича.
Тот сидел, удобно откинувшись на спинку стула, и курил.
– Ну, как вам наша больная? – с улыбкой спросил он у нее, когда та вошла в кабинет.
Усевшись, та немножко помедлила, затем сказала:
– У нее нет ног, вот откуда оглушающая покорность, которая сквозит во всех чертах.
– Да, нет ног, нет и мужа. Но есть братья, которые могут прибить ее за сотворенный грех. Скрывать свою беременность она больше не в состоянии и единственное ее спасение – больница, подальше от глаз этих мужланов.