— Прошу!
Вхожу в темное помещение, и запах плесени и отсыревших сигарет мгновенно впитывается в волосы и одежду. Брезгливо морщусь, озираюсь по сторонам и в полумраке различаю старый стол, стулья, серый облезлый диван, метлы, ведра, лейки и прочий инвентарь. Бывать в таком ужасном месте мне доселе не доводилось.
Парень падает на стул, закидывает ноги в пыльных кедах на полированную столешницу и закуривает.
— Тебе разве не нужно дальше работать? — Осторожно присаживаюсь на край дивана, и по спине пробегает холодок. Надеюсь, я ничего тут не подхвачу...
— Перекур, — вальяжно отзывается новый знакомый. — Можешь предложить интересную тему для беседы. Только очень сомневаюсь, что ты на такое способна.
— Чего?! — У меня натурально отвисает челюсть. Он что, серьезно? Может, он один из тех ненормальных, кого принято называть городскими сумасшедшими?..
— Или так и будешь сидеть в тишине, краснеть удушливой волной и обливаться потом. Выбирай. — Он всем своим видом показывает, что не заинтересован во мне: курит и разглядывает убитые кеды. Связываться с ним себе дороже, но уязвленное самолюбие и коварный недосып вынуждают принять вызов.
— Краснеть? Даже не собиралась. Хочешь поговорить? Окей. Ну, и как же тебя — такого крутого и самоуверенного — занесло в этот гадюшник? — без всякого энтузиазма выдаю я. — Неужели нет занятий достойнее?
— А разве это не очевидно? Мне нужны деньги. — Парень выдыхает в потолок белый дым. — Ну, знаешь, чтобы есть, пить и покупать шмотки. Думаю, эти базовые потребности тебе знакомы, хотя ты, скорее всего, уверена, что блага берутся из воздуха. А таким, как я, приходится каждый день в гребаную рань вставать и пиликать на работу — и в жару, и в мороз, и в дождь.
То, о чем он толкует, так далеко от моего понимания жизни, что я теряюсь. Молодость дана человеку для учебы и развлечений, а не для работы: это всегда было аксиомой, потому что родители ни в чем не отказывали нам с братом. Он попал в точку: блага действительно падали с неба. А несчастные вроде этого парня, существующие где-то в параллельной реальности, никогда не волновали меня.
Его губы кривятся в странной презрительной ухмылке. Видимо, прямо сейчас я должна ему что-то сказать, и я морожу глупость:
— Ну да, жизненные обстоятельства у всех разные. И могут толкнуть на крайности...