— Надеюсь, билеты остались, — забеспокоился парень.
Как бы мне хотелось, чтобы нет, но, увы...
Билеты были, стоило "удовольствие" хоть и недорого, но денег мне все равно было жалко. Лучше бы яблок Рассвету купила, ей богу. Кстати, завтра надо с самого утра к Марине свалить — порелаксировать, а то я скоро совсем озверею тут.
— Пошли! — за талию меня быстренько ухватил Влад, ждавший, как и обещал, на входе в зал. — Девчонки столик заняли. Самый клевый — прямо у сцены.
Ага! Тот самый, что под колонками, помню-помню. Черт! Беруши захватить я не догадалась, значит, завтра опять буду щеголять элегантной глуховатостью.
"Простите, вы что-то сказали? Значит, вам нечего мне сказать?"
Димон скакал за нами в кильватере и строил мне страшные рожи, намекая на мое бездействие в руках коварного соблазнителя. А что мне делать?! Орать и вырываться? На данный момент хозяйский сынок ничего предосудительного не делал, к сожалению, поэтому и повода для скандала нет.
— Положи, пожалуйста, мою сумку на стол, — проорала я в ухо своему провожатому, пихая означенный аксессуар в опустевшие конечности. — Мне на минутку выйти надо!
И, не слушая/не слыша возражений, по стеночке пошла к выходу, подмигнув при этом Димке, когда проходила мимо. Парень он оказался догадливый, и вскоре мы встретились в небольшом обшарпанном холле, где продавали билеты и курила молодежь.
— Что случилось? — забеспокоился друг.
— Все нормально, только хотела попросить тебя кое о чем.
— Валяй.
— Если не трудно, можешь меня на все медляки приглашать?
Портить другу вечер постоянным присмотром за мной не хотелось, но с другой стороны он в прошлый раз все равно так ни с кем и не познакомился, так что совесть моя спала крепким сном.
— Не вопрос, — легко согласился Димон. — Боишься этого?
— Скорее пренебрегаю, — нехотя призналась я.
Связываться с Владом мне совсем не хотелось. Во-первых, в прошлой жизни он на меня в тот год даже не смотрел, считая малолеткой, на дне рождения отсидел положенные два часа и литр водки и с чистой совестью свалил спать. Ну а, во-вторых... Спился он... И разбился на мотоцикле через пять лет. И, даже рассматривая вариант, что он тот самый единственный, не хотелось мне в двадцать три остаться вдовой с больным ребенком на руках, как осталась его жена Элиза (вот уж точно бедная Лиза). Лучше уж никак, чем так!