— А это центральная панель... Простите, улица нашего города, — пошутила я фразой Степаненко, когда мы вышли из недр подземки на свет белый.
Ванька невесело усмехнулся.
— Куда пойдем? — поинтересовалась у него. — Из вариантов: погулять в парке, по набережной или в музей.
Если первые два места еще имели легкий флер романтики, то вот музей...
Собственно, туда мы и направились. В музей, в смысле.
Иван с видом ценителя-искусствоведа осматривал картины авангардистов и на меня старался даже не смотреть. Мы прибились к экскурсии иностранцев, и я шепотом переводила ему с английского. Синхронный перевод я не любила никогда, парню было откровенно скучно, но он стоически терпел ровно до тех пор, пока нас не шуганула экскурсовод с просьбой не сбивать ее своим бубнежом. Вредная тетка — на лице написано.
— Пошли, покажу кое-что интересное.
Я крепко взяла Ваньку за руку и, не давая выдернуть конечность, поволокла прочь из зала. По переходу, в главный корпус, там по лестнице вниз, почти в подвал.
— Куда ты меня тащишь? — опешил парень. — Надеюсь не в подсобку.
Я только фыркнула. Больно надо! Что-то мне уже самой не нравится идея твоего "соблазнения", милый. Складывалось впечатление, что он или тормоз, или туповат. Но... шанс на нормальную жизнь (или хотя бы просто на жизнь) я упускать не собиралась.
В запасники музея нас никогда не пускали, а вот посмотреть на работу реставраторов разрешали. Да, я год назад закончила школу при этом музее. Класс у меня хоть и был дрянной, но это только кучка злых детей, собравшихся в одно время в одном месте, а сама школа с ее расширенной программой по искусствоведению мне нравилась.
Показав на входе свой бывший ученический охране, я клятвенно пообещала руками не трогать, под ногами не болтаться, стоять смирно не ближе пяти метров, не шуметь и даже не дышать. Технику безопасности и правила поведения нам вдалбливали перед каждым факультативом.
Сегодня на реставрации мы застали две картины и бюст. Реставраторы приветливо нам помахали (всех своих школьников они знали в лицо), а молодой ассистент еще и чайку предложил. Ванька смотрел на кропотливую работу специалистов с удивлением, но без особого энтузиазма, а меня вот наоборот всегда завораживали осторожные, выверенные до миллиметра, четкие движения умелых рук.