Дальше веселее! Меня окликнул бармен:
— Привет, красавица! Давно тебя не видно. Ты подумала над моим предложением?
— Я же уже говорила — нет! — с милой улыбкой, но непреклонно ответила ему.
— Жаль, жаль, — неискренне расстроился парень. — На, за счет заведения.
Мне достали из-под стойки стакан с колой.
— Коньяк три звезды, — шепотом просветил меня бармен.
Я, конечно же, поблагодарила, развернулась к своему кавалеру и чуть не выронила стакан: таким зверским взглядом он на меня смотрел.
— Что за предложение? — прошипел Макс мне в ухо.
— В группе петь предлагал, — спокойно ответила парню. Главное, не оправдываться, ибо не за что, а раз не за что, то и нафига?!
— Никаких групп!
— Не поверишь, — я сузила глаза и вперила в брюнета немигающий взгляд, — и без подсказок отказалась, причем сразу же.
— Ладно, — Макс слегка остыл, но извиняться и не подумал.
Музыка громыхала, а я сидела за столиком, цедила свой коктейль, который под страхом жуткой ссоры отказалась вылить и не понимала, зачем он меня сюда притащил? Чтобы поругаться? Танцевать не хотелось абсолютно, и даже музыка моего детства не радовала.
— Извини, — прервал затянувшее скорбное молчание Макс. — Просто... Обычно я не ревнивый, но с тобой... Я, как с ума сошел!
И взгляд такой проникновенный. Парень говорил сбивчиво, с долгими паузами, будто слова подбирал, а я смотрела и не знала, верить или нет. С одной стороны, пой, ласточка, пой, а с другой, такое искреннее волнение, раскаяние и симпатия во всем: в жестах, слегка нервных, во взгляде, таком страстном, и в словах, таких приятных слуху девочки подросткового возраста. Или ему действительно стыдно за свое поведение, или он не в тот вуз пошел учиться: такой актерский талант пропадает.
— Медленный танец! — объявил ди-джей.
И я решила прикопать пока топор войны и протянула руку.
— Пойдем?
И тут, как гром среди ясного неба.
— Для самой очаровательной девушки нашего сегодняшнего вечера и ее кавалера.
Прожектор на миг ослепил и тут же погас, а диджак еще ручкой мне помахал. Дурак! Мне же ничего не оставалось, как улыбнуться и махнуть в ответ.
— Ты споешь для нас, прекрасное виденье? — снова влез этот... этот... Слов нет!
Я хотела отказаться, честно, но меня опередили. Дружные крики "да!" и "Лина, давай!" забили последний гвоздь в крышку гроба хорошего вечера. Впрочем, вечер изначально таким не был, так что нечего его и жалеть. Орал, естественно, серпентарий. Макс стоял, как соляной столп, напряженный и молчаливый, а я...