И я пела, стараясь вложить в слова песни это ощущение, с музыкой передать восторг от ощущения Пути.
Смолкли последние аккорды, и тишина стала мне наградой. Девочки явно прониклись.
— Это кто поет? — первой опомнилась Аня.
— Оригинал "Golden earring", кавер "Ария".
— Ария? — Лену аж перекосило. Видать, и в ее окружении нашелся любитель, который заездил пластинку, как мой братец. Арию ненавидела вся дача полным составом, невзирая на возраст и пол.
— И у "Арии" есть хорошие песни, — вставил обиженно Паша.
Ага, а вот и шарманщик нашелся.
— Например? — скептически поинтересовалась уже Аня.
— "Закат" знаешь? — я подняла взгляд на надутого Пашу. Парень не сплоховал и тут же заиграл, пытаясь исполнить вышеозначенную песню. Голос у него оказался приятный, но все исполнение портили попытки сделать полную кальку с Кипелова, поэтому не вынесла душа поэта, и уже со второй строчки мы пели дуэтом. Кстати, неплохим таким дуэтом.
— Умеешь ты... — только и выдал Макс, покрепче меня обнимая.
— У каждой хорошей песни есть душа, — задумчиво произнесла я. — И, если песня действительно хорошая, то каждый найдет в ней что-то свое.
— Ну-ну, — протянула Лена. — Послушала бы я тупой "Перевал" в твоем исполнении.
Тихо и медленно, намного медленнее обычного бойкого лагерного исполнения, затянула я. Эта песня была, словно про меня. Ведь даже страшный суд уже был...
Зря, не зря, но жизнь свою я упустила. И даже дважды. Подстроившись под мой темп, начал наигрывать Паша. Не простые аккорды, а мелодию, которая, как нельзя лучше, совпадала с моими чувствами. Печаль и фатализм, осознание неизбежного и полное его принятие.
Последние слова песни я уже прошептала, к концу последнего куплета, начав петь все тише, тише и тише. Что-то все вокруг размытым стало. Так это просто в глазах стоят слезы. Куда вы потерялись, мои ключи от счастья, куда катится моя жизнь? Под откос, где внизу меня ждет неизвестность? А ведь я жить хочу! Любить и быть любимой, растить детей и нянчить внуков, ездить к Лехе в гости и гулять с племянниками, да, просто ЖИТЬ!
Моргнула, чтобы слегка разогнать влагу и весело улыбнулась. Смех сквозь слезы. Пир во время чумы...
— Сколько тебе лет? — неожиданно серьезно спросила Лена.
— Тридцать, — я лишь пожала плечами. А что? Правда ведь.
— Вот сейчас действительно на то похоже.