- А мне они зачем? – Ровнин вернулся
к машине и забрал протянутые ему коллегой противосолнечные
очки.
- Чтобы все девки Москвы видели – не
чушок провинциальный перед ними, а знающий себе цену пацан – то ли
пошутил, то ли всерьез сказал опер – А теперь шуруй. И не
оглядывайся. Не надо. Уходя, мужик просто уходит, что от бабы, что
по жизни. И на будущее это запомни.
Внутри автобус оказался не менее
раздолбанным, чем снаружи. Может, когда-то, модель этих
междугородних лайнеров и являлась лидером венгерского автопрома,
но, было это, скорее всего, очень давно. Сейчас же в салоне было
темновато, душновато и отчего-то даже сыровато. Впрочем, от
автостанции до реки рукой подать, возможно, все упиралось именно в
этот факт.
Передние и средние ряды были уже
заняты, на совсем заднем, который состоял из четырех кресел, храпел
какой-то мужик, своими размерами приятно напомнивший Ровнину
Емельяныча. Причем устроился он там капитально, что было ясно по
снятым с ног стоптанным кроссовкам, который аккуратно были
поставлены рядом с сиденьями.
- Чего встал? – толкнула Олега в
спину обладательница на редкость противного голоса, которым только
в туалете орать «занято» - Давай, топай. Не один, небось. Встал что
твой пень, весь проход загородил!
Таких теток Ровнин знал хорошо, и,
что скрывать, опасался. Ей возрази, она же всю дорогу будет
возмущаться, и его грехи, выдуманные на ходу, перечислять. А ближе
к Москве выяснится, что он, возможно, он даже является одним из тех
легионеров, которые Христа на Голгофу вели.
Потому Олег уселся на первое
попавшееся свободное кресло у окна. И, ради правды, выбор оказался
так себе, поскольку оно оказалось, что называется, «горбатым». То
есть там, внутри, под обшивкой, какая-то составная часть то ли из
паза вышла, то ли просто скукожилась от времени, и теперь
доставляла умостившемуся именно сюда седоку немалые неудобства.
Ладно, если ехать пару остановок. А если полдня? Всю задницу
отсидишь так, что хоть волком вой.
Олег, мигом все понявший, было
приподнялся, дабы глянуть, куда можно переместиться, но не тут-то
было. Народ шустро занимал оставшиеся места, настолько, что фиг его
опередишь. Мало того – мгновением позже Ровнина еще и заперли. Одна
радость - на свободное кресло рядом с ним уселась не бабка с
кутулями или какой-то поддатый дедок с сивой бородой, а вполне себе
симпатичная девушка, светловолосая, кареглазая, и с курносым
носиком, щедро осыпанными веснушками.