— Мечта поэта? — подсказала я, неотрывно рассматривая дырявый на большом пальце носок Василия.
— Да! — выкрикнул друг мужа и взмахнул рукой как бы в избытке чувств. А как по мне — тестостерона. — Вы же согласитесь составить нам компанию за ужином?
Обычно мой супруг отличался редким снобизмом, но только не с Васей. Он дал положительный ответ, а я печально рассматривала в грязном окне серый ноябрь. Ну что поделать, я ж хорошая жена. Не буду перечить вслух.
— Алис, — помявшись в коридоре, позвал друг детства, — что мне сделать, чтобы точно понравиться ей?
— Поменяй носки, Спиридонов, — красноречиво намекнула я, кивая в сторону дырок на больших пальцах.
***
— Пообещай мне, что не станешь шутить, — поправив рубашку и поймав мой взгляд в зеркале, попросил Миша.
— Пообещай мне, что он не станет читать свои стихи. — Уместно ли было торговаться, стоя в фойе кафешки, я не знала, но как вспомню стихосложение непризнанного гения, так желудок требует экстрадиции. — В жерле кита сомкнулись воды, что можно сейчас ожидать от природы?
Я нарочно выбрала самый зубодробительный пассаж, и мужа перекосило. Спиридонов был поэтом непризнанным не просто так. Его трудами можно было воскрешать мёртвых и упокаивать ещё живых. Почившие восстанут накостылять этому бумагомарателю, а все остальные сами будут придерживать крышки гробов, чтобы, упаси Боже, ещё раз не столкнуться с настолько «прекрасным».
— Наташенька опаздывает, — донёс до нас Василий.
— Не удивлюсь, если она вообще не придёт, — пробубнила я себе под нос, но Рубенской всё равно услышал.
— Надо было просить тебя не хамить, а не шутить, — зло прошипел супруг, отодвинув мне стул.
Надо было меня вообще дома оставить. Волки были бы сыты, а одна конкретная тестостеронная овца цела. Но тут как с родами: обратно не засунешь.
— Как твои носки, Спиридонов? — решила завести необременительную беседу я и получила шлёпок по коленке под столом. Воззрилась на мужа с презрением грешника, который отрицал все свои прелюбодеяния.
— А ты думаешь, всё так быстро закрутится? — покраснев как рак, которого бросили в кипяток, спросил Вася.
Я печально покачала головой. Дырявые носки для мужика это как небритые ноги для бабы, точно дальше посиделок дело не зайдёт. Но это ж насколько надо не верить в себя, чтобы даже не помыслить о победном результате операции?