– Больше так не делай. С мокрой головой нельзя выходить из номера. Суши тщательнее.
– Я виновата. Прости.
Эмиль внимательно оглядел меня.
– Не извиняйся, принцесса. Я не хочу, чтобы ты заболела. Иначе придется провести все выходные в кровати.
И вот опять.
Мои щеки пылают, а Эмиль открыто ухмыляется. Двусмысленные фразы плохо на меня влияют.
– Ты сексуально краснеешь, София.
Я пробыла в номере еще около часа – сушила длинные волосы, которые папа запрещал отстригать, расчесывала их и приводила себя в порядок. Судя по тишине в гостиной, Эмиль был у себя.
Я осторожно постучалась в его комнату.
– Я готова.
Заходить не решилась. Эмиль выходит сам – он переоделся и ждал меня. Нахмурившись, он трогает мои волосы. Берет одну прядь, другую. Проверяет, насколько высушены.
– У тебя красивые длинные волосы.
Я затаила дыхание, не сумев принять комплимент. Только прикосновение его чувствовала.
Интимный жест. Собственнический. Слишком.
– Хорошо, - довольный вердикт.
Мы спускаемся в ресторан вместе. Все это время я оглядываюсь, потому что боюсь нарваться на друзей или партнеров отца. Папа навряд ли подаст меня в розыск, как грозился, потому что это вопрос репутации, но страх оставался все равно.
– София, прекрати оглядываться.
Эмиль нахмурился.
Он видел мой страх, но пока молчал.
А я все ждала, когда он начнет задавать вопросы.
Если бы Эмиль только знал, кто мой отец, я уверена, он бы ни за что не взял меня с собой в горы.
– Просто со мной тебе опасно, – выпалила я. Эмиль только посмеялся, не придав значения моим словам. Он считал совершенно наоборот.
Мы подошли к администратору. Здесь было невероятно ярко и красиво – чистые окна, вкусные запахи и люди, пришедшие сюда на обед.
По просьбе Эмиля нас усадили в уединенное место, от других гостей нас отделяла минималистичная ширма.
– Спасибо, – выдохнула я.
– Не за что.
Я долго изучаю меню и мысленно просчитываю, сколько налички в моих карманах. Не помню. Поэтому достаю деньги прямо под столом и начинаю отсчитывать пятитысячные купюры.
– Что там у тебя?
Эмиль.
Кажется, злой. Я не смотрю на него, но чувствую недобрый взгляд. Эмиль увидел деньги.
– Наличка, – объяснила спокойно. – Тысяч девяносто есть. Есть еще на карте, но скорее всего она уже заблокирована или ее отслеживают…
– Убери.
Все-таки поднимаю свой взгляд. Внутри начинает что-то дрожать. Я разозлила Эмиля.