– Извини. У меня дело есть, Эмиль. Недалеко от твоего курорта живет очень уважаемый человек. Он пишет портреты и делает ювелирные украшения своими руками. Его работы очень дорого стоят, и едут за ними со всей страны! Быть его клиентом – честь для нас.
За дверью раздались тихие шаги. София уже проснулась.
Я закатил глаза, желая побыстрее закончить разговор с дедом, выйти из спальни и застать ее в своей рубашке на голое тело. Еще с ночи представлял, как она в ней ходит. Как она в ней спит. Из-за этого уснуть ни хрена не получалось, только под утро глаза сомкнул.
– Так вот, съезди это и забери. Хорошо, сынок? Заодно покажешься Арслану, гордость моя.
Черт.
Из-за Софии прослушал, что надо было забрать. Запомнил только имя.
– Ладно, разберусь на месте. Ты мне адрес Арслана скинь сообщением.
– Спасибо, выручил.
Бросаю телефон на кровать и взъерошиваю волосы.
Внутри нарастает адреналин. Какая она после сна? Как от нее пахнет? Также океаном и свежей росой?
Эмиль, ты поехал кукухой. Раньше тебя мало интересовало, кто и как после сна выглядит – хотел лишь побыстрее избавиться и остаться одному.
С этой девочкой все иначе. Поэтому и манит.
Я оделся, чтобы не шокировать Софию своим видом, и неторопливо вышел из комнаты.
В гостиной меня ждала интересная картина.
Аж дыхание сперло.
София проснулась и уже занималась йогой. Или как это у них там называется – когда фигуристые девушки встают на голову.
Я прищурился и сделал несколько шагов. Ближе. София занималась у окна, которое так сильно ей понравилось. Я бесшумно приблизился, чувствуя, как в груди становится тесно.
И не только в груди, черт возьми.
– Да-а, бог не обделил тебя фигурой, – протянул тихо.
Твою мать.
Лучше бы молчал и просто наслаждался видом ее задницы, обтянутой мешковатыми штанами. Но нет, надо было все испортить. София вскрикнула, потеряла равновесие и повалилась в мою сторону. Перехватить ее не составило труда.
– Ой! – болезненно вскрикнула снова.
– Поймал. Тихо. Это я.
Девочка часто дышала – сказывался испуг. И глазищами своими на меня смотрела, будто впервые в жизни видит. Не проснулась еще толком, а уже на голову встала.
Перед тем, как опустить податливое тело, я прижал ее к себе. Горячая такая. В моей рубашке. Ей идет.
– Отпусти… пожалуйста, – просит, кусая губы.
Не уверен, что могу это сделать.