Застежка отлетела, оглушив меня звонким ударом о паркет. Груди коснулся морозный воздух и… Эмиль.
– Дыши, София. Дыши, – велел мой будущий первый мужчина.
Я осела на колени – сил держаться не было. Перед глазами все поплыло, и я широко открыла рот.
Позволяя Эмилю варварски ворваться в него.
Я задыхалась, но отвечала на поцелуй. Неумело, как есть. И зажмурилась, когда груди коснулась сильная рука и сжала нежную плоть.
Эмиль утробно зарычал мне в рот и опрокинул меня на спину. Когда он отпустил мои губы, я шумно выдохнула и обмякла, позволяя Эмилю наслаждаться моим телом.
– Посмотри на меня.
Я послушно открыла глаза, напоровшись на ответный. Я такого взгляда никогда не видела. Такого желания. Порока.
Эмиль хотел меня.
Трогать, рвать на мне одежду. Мои щеки горели, а остатки разума твердили, что я совершаю ошибку, но мне было все равно. Нет разницы, каким будет мой первый раз, если вскоре я буду принадлежать лишь одной себе.
– Не прячься. Убери руки, – велит Эмиль.
Я насильно переместила руки вдоль тела, когда звякнула пряжка ремня. Эмиль любовался моим открытым телом. Доступным лишь ему одному.
Эмиль опустил тяжелую ладонь мне на живот, лаская холодную кожу. Окна нараспашку позволяли морозу видеть мой грех.
Когда Эмиль навис надо мной, я тихо задрожала. Между ног сгустилось сильное напряжение, хотя Эмиль ни разу коснулся меня там. Мне кажется, я бы не пережила этого. Мне не нужны были нежность и ласка.
Нужно было, чтобы Эмиль стал первым.
Эмиль молчаливо накрыл мое тело своим, снял последние остатки одежды и развел мои бедра шире. Я дышала ему в шею, ощущая его аромат на себе. Безраздельный. Я пахла Эмилем и этой ночью.
Все произошло очень быстро.
Эмиль подложил руку мне под спину, заставив выгнуться. Раскрыться для него заставив.
Другой рукой он зафиксировал меня – будто бы у меня были силы на побег. Я обмякла в его руках, а затем ощутила боль.
– Тихо, – услышала сквозь нее.
Я дернулась. Пыталась отползти выше. Мне хотелось сбежать. Силы появились – Эмиль предсказывал, что так будет. Он заглушил мой крик поцелуем. Не из нежности, а чтобы заглушить остатки боли. Из глаз покатились крупные капли, а живот задергался от спазмов.
Я ведь все предусмотрела. Сбежала с мужчиной от отца-тирана, но не знала, что это будет больнее отцовских пощечин.