– Я могу подождать у себя, – предложила я.
Нервы были на пределе.
Вероятно, по почте ему прислали материалы из гостиницы. Я чувствовала себя экспонатом в золотой клетке… Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Я почти закончил, – отозвался отец.
Я рассматривала картины на стенах, дорогую лепнину, светящийся логотип яблока на ноутбуке отца – все, лишь бы не чувствовать на себе его пронзительный взгляд.
Папа пытался разгадать мои чувства. Что я скрываю. Ему было мало нарезки фрагментов, на которых я была одна. Вот, я возвращаюсь в номер, когда Эмиль остался в бассейне. А теперь передвигаюсь по холлу, ведь Эмиль велел не ждать, пока он докурит.
Я знала, что на видео все будет хорошо. Закончив просмотр, отец захлопнул ноутбук и начал допрос:
– Чем ты платила за одноместный номер?
– Была наличка. Я копила, – мой ответ был готов заранее.
– Сколько?
– Девяносто тысяч.
Отец кивнул, видимо, своим расчетам. Если Эмиль позаботился обо мне, значит, и номер на меня записал липовый. Не такой богатый и дорогой, чтобы по финансам все сходилось.
– Для чего ты сотворила эту глупость? О характере я твоем осведомлен, не удивила.
Я незаметно улыбнулась.
Папа у меня был красивый, несмотря на возраст за пятьдесят. И мама тоже красавица, папа ее никогда не обижал. Почему же со мной так?
– Не хотела быть твоей вещью, которую можно выгодно продать… – вымолвила тихо, без дерзости. Мурад ее заглушил. Заставил голову склонить… как обычно, ненадолго.
Отец тяжело вздохнул, потер лицо. Я мельком бросила на него взгляд – он не был зол. Скорее, устал. Очень сильно.
– Матери скорую вызывали. Ты не потрудилась даже с ней выйти на связь, – жесткий упрек. – Приехали Мурад, Эльмана вызвали из Петербурга. Ради тебя.
Я содрогнулась.
Я не знала, что все было так плохо. Теперь понятно, почему все братья здесь.
– Я сорвалась…
– От чего? От сытой жизни? – отец разозлился и резко замолчал.
Я подумала об Эмиле. Когда он злился, то хватался за сигареты и добрел. Но папа не курил, и если он злился, то так, что плохо становилось всем.
– Ты считаешь, что я продал тебя. Допустим.
Отец ходил по кабинету туда-сюда, сложив руки за спиной. Я вобрала голову в плечи, осторожно наблюдая за его ногами.
– Допустим, я хреновый отец, которому все равно на единственную дочь. Однако, эта сделка спасла жизнь всем. Твоей матери, твоим братьям, мне. Тебе.