Я выглянул во двор, мужчины не торопились расходиться и нашли общие темы для разговора. Только Шах один скалил зубы, не скрывая своего отношения к Басмановым. Надо выяснить, что заставило его отдать единственную дочь замуж за одного из Басмановых.
Я поднялся на второй этаж и нашел ее спальню – девичью узнать легко. Я бесцеремонно сел на край кровати и огляделся. Единственная дочь, нежная принцесса, и спальня у нее соответствующая – розовые тона, игрушки, диван рядом с панорамным окном.
– Что ты тут делаешь?
София побледнела, но плотно закрыла за собой дверь. Чтобы не увидели.
– Тебя увидеть пришел.
Я поднялся и медленно двинулся в сторону Софии, заставляя ее пожалеть о том, что она сюда пришла.
– Ты с меня и так весь вечер глаз не сводишь, словно я тебе принадлежу!
София стихла. А я вспомнил Руслана, ее жениха будущего, и меня накрыло.
А кому ты принадлежишь, София, как не мне?
Ты так ничего и не поняла?
Я сделал еще шаг, вжимая ее в дверь, за которой находились ее братья и отец. Бежать некуда.
– Спустись с небес на землю. Я – единственная дочь Шаха, и если ты меня тронешь, то…
Я крепче стиснул челюсти. И откуда столько смелости?
– То отцу все расскажешь? Заодно пусть узнает, с кем была его дочь.
Сквозь дерзкий макияж проявился румянец. Девочка закипела, но испугалась. Не только ударами ее можно приручить.
– Чего ты добиваешься?! – безутешный выдох.
– Тебя. Себе. Душой и телом. Без запретов. Методы неважны.
София закрыла глаза, тяжело дыша. Я медленно вытянул сигареты из кармана. Зажег, закурил, затянулся.
Надо было остыть. Все еще будет, Эмиль. И твое кольцо на ее пальце, и она под тобой, и стоны ее только для тебя.
– Ты что… ты что делаешь? – ее голос дрогнул.
– Чтобы обо мне помнила. Знакомый запах? Вспоминаешь, как было хорошо?
– Потуши немедленно! Мурад меня убьет…
Короткая затяжка. Сигаретный дым оседал на ее шелковых простынях. Я бы хотел ее здесь разложить. Хотел, чтобы она здесь подо мной стонала.
– Кто такой Мурад? – я прищурился. – Твой брат? Он тебя тоже бьет?
София побледнела, оттолкнула меня и понеслась к окнам. Нараспашку их открыла, как в гостинице тогда, ко мне подошла и сигарету из зубов вытянула.
– Неважно! Не вмешивайся, ясно?! Все зашло слишком далеко… Я не понимаю, как меня угораздило сесть именно в твою машину!
Я заскрипел зубами, но новую сигарету не взял. Уходить надо, пока не заметили.