Нет, не выглядит он влюбленным. И даже
просто испытывающим какой-то позитив к Регине. Пронесло, а то это
был самый плохой вариант из тех, что мне пришли в
голову.
– Вот как раз в письмах-то всё и дело,
– решился я, – всего рассказать не могу, но в прошлый раз она с
одним человеком придумала написать подложное письмо, бросающее тень
на очень большого человека из ЦК КПСС... Тот был невероятно
взбешён, и именно поэтому ваш предшественник сейчас на северах
вместо Кремля.
– Вот, чёрт – сказал потрясенно Гусев.
– Вот, чёрт! Большого человека? Из ЦК КПСС?
– Без фамилий, это не моя тайна, но
достаточно большого, чтобы разъяриться, если он узнает, что эта
милая девочка занимается чем-то серьёзным под вашим руководством,
да еще и связанным с письмами… Ему хватит власти и связей устроить
тут погром…
Гусев смотрел куда-то сквозь меня,
задумавшись о чем-то невеселом.
– Послушай, – наконец перевёл он
взгляд на меня, – а я думал, что это мой предшественник её сюда
спротежировал.
– Так это не вы сами придумали её
назначить в группу разбора писем?
– Нет, конечно, я же уже получил на
неё неблагоприятную характеристику, но мне буквально выкрутили руки
сверху, из ЦК ВЛКСМ... А Жанна сказала, что мой предшественник ушёл
в Кремль. Вот я и подумал, что это он, по старой памяти,
протежирует свою любовницу!
– Он сейчас не в состоянии что-нибудь
протежировать, кроме рыбной ловли в полынье за много тысяч
километров отсюда, – усмехнулся я.
– Так а что же нам делать? –
расстроенно спросил меня Гусев. – Я не хочу вызвать гнев кого-то из
ЦК. ЦК Политбюро – это намного серьёзнее, чем ЦК ВЛКСМ.
– Ну, самое главное, что это не ваша
инициатива, – ответил я, – но дело тут непростое, рубить с плеча
нельзя. Давайте я подумаю, как раз же выходные. Как что-то в голову
придёт, сразу свяжусь с вами. А вы пока что скажите остальным
девчонкам смотреть, что Регина делает с письмами. Чтобы она у нас
снова что-нибудь не выкинула этакого. Потому как если из группы под
вашим руководством что-то такое, как в прошлый раз, кому-то
серьезному в Кремле придет…
Дальше договаривать не стал, Гусев и
так выглядел предельно расстроенным. Видно было, что своих идей у
него нет по этой сложной ситуации, поэтому он с готовностью кивнул
на моё предложение.
– Что-то всё не так идет в последнее
время, – расстроенно проговорил я, вспомнив, что я еще и по другому
делу с ним должен переговорить. – Тут ещё наши добры молодцы
записались на строительство нефтепровода. Мало того, что им в
Верховном Совете никто отпуск на два месяца не даст, так ещё и на
две наших бригады Сандалова и Тании московские предприятия в
очереди стоят, у них всё до сентября уже расписано. Боюсь, скандал
будет, с директорами все уже давно договорено. Анатолий Степанович,
можно их оставить на лето в Москве? Стоит их отправить в Томскую
область в стройотряд, такие серьезные люди сразу начнут вам телефон
обрывать!.. А им же не объяснишь, что эти балбесы сами за таёжной
романтикой погнались. У них ремонт на лето запланирован, в сентябре
новые линии надо ставить импортные, а куда ставить, в
полуразрушенные цеха, где ремонта с времен Царя Гороха не
было?