– Вот тебе
и да ладно, – добавил Мещеряков. – И он не просто с ним встречался,
а Димас ему деньги передал.
– Блин… О
чём-то таком я и подозревал, – честно признался я. – Но очень
хотелось ошибиться… И что мы имеем?
– А то и
имеем, что Володин по какой-то, пока неизвестной нам причине,
решился нарушить перемирие, – подвёл итог Бортко.
Войнов
поднял обе руки, и замотал головой:
– Товарищи!
Можно больше ясности, что за любовницу мы тут обсуждаем, и вообще,
что к чему?
Мещеряков по кивку Захарова рассказал
о нашей с ним беседе, и действиях, что он предпринял, чтобы выйти
на гагаринских.
– Вот
теперь мне все понятно… – кивнул Войнов.
– Интересно
девки пляшут, – возмущённо произнёс Осипов. – И что мы будем
делать?
– Для
начала, неплохо бы узнать, – взял слово опять Захаров, – с какого
перепугу он вдруг так обнаглел? Товарищи, это всем надо взять на
заметку и держать ушки на макушке. Мы со своей стороны уже
поговорили, с кем могли, но ничего вразумительного выяснить не
удалось. Главное, непонятно, что и откуда может прилететь. Так что,
всем быть наготове…
– Ну это
да, – озабоченно кивнул Войнов.
О делах
производственных говорили немного и вскользь. Обсуждение очень
быстро вернулось к гагаринским. Пытались прикинуть, что нас
ожидает, и какие упреждающие меры мы можем предпринять. Но исходных
данных для принятия каких-либо решений было слишком недостаточно.
Ничего, кроме дополнительной головной боли и беспокойства, наше
обсуждение не принесло.
О том, что
я предпринял кое-какие меры против Быстровой и гагаринских,
говорить не стал. Потому что, во-первых, не факт, что Быстрова
клюнет на мою анонимку, во-вторых, не факт, что гагаринские клюнут,
ну и, возможно, Межуев или его люди по-тихому разберутся с наездом
на свою фабрику, как со мной тогда… В этом случае, мы и знать не
будем, что что-то, вообще, было. Разве что только за Региной
наблюдая. Пропадет она из моей группы по письмам, или начнет ходить
грустная, после того, как гагаринские ее за такую подставу
отпинают, значит, все сработало…
Расходились
с ощущением затишья перед большой бурей. Никто даже пить и париться
не захотел остаться.
Вернулся
домой, ещё девяти не было. Решил сразу к Анне Аркадьевне зайти
насчёт кроватки, пока не очень поздно. Загит был на дежурстве, и
она была одна дома.