К его
огромному сожалению, к Бобрецову тоже оказалась полно народу. Он
занял очередь, предупредил, что отойдёт ненадолго, и пошёл к
Рябовым сказать, что придётся ещё немного подождать.
Левичев
успокаивал себя тем, как сейчас расскажет начальнику про произвол
его сотрудницы! И как ей влепят очередной выговор!
Так ей и
надо, дуре! – злорадно думал он.
***
Москва. Гагаринский райком КПСС.
Услышав от
помощницы, что его спрашивает племянница, Володин недовольно
скривился, но попросил соединить.
–
Здравствуйте, Герман Владленович, – проворковала Регина. – У меня
есть для вас кое-что очень и очень интересное. Вам обязательно надо
это увидеть.
– Что
ещё?
– Очень
важная информация, – с придыханием ответила она.
– Как в
прошлый раз с таксопарками?
– Нет, –
тут же осеклась Регина.
– Ладно,
приходи. Посмотрим, что у тебя там за важная информация
такая…
***
Москва. Камвольно-отделочная фабрика.
Сколько
капитан Орехов ни наблюдал за Анной, заметить что-либо конкретное
он не смог. Прошла уже неделя со дня той злосчастной поломки, а
линия так и не заработала. Более того, не ясна была и причина
этого.
Заметив,
как Сашка Озеров в чём-то настойчиво убеждает Анну, а она с
растерянным видом стоит перед ним, опустив глаза, Орехов решил, что
Озеров поймал её с поличным и убеждает признаться.
Когда Анна
с опаской взглянула на него, капитан сделал вид, что смотрит в
другую сторону, а сам продолжил наблюдение.
Вдруг,
Анна, тяжело вздохнув, кивнула согласно Озерову, и направилась
прямиком к нему. Капитан от неожиданности перестал шифроваться и
уставился на приближающуюся к нему Юрченко.
– Михаил
Николаевич, можно с вами поговорить? – испуганно спросила
она.
– Конечно.
Слушаю тебя, – постарался он ответить как можно спокойнее, чтобы не
спугнуть её в желании признаться.
Неосознанная это ошибка или злонамеренная диверсия,
вот что интересно? Капитан мысленно ставил на второе. Ну и, авось,
удастся понять, что с линией и починить её как можно скорее. Это
ему тоже в плюс пойдет. А что делать потом с Юрченко, решат
компетентные органы. Но Анна сумела его ошарашить, заведя речь
совсем о другом.
– Михаил
Николаевич… Я не хочу возвращаться в США, – проговорила
она.
– Что? –
не поверил он собственным ушам.
Тут же
рядом оказался Озеров.
– Михаил
Николаевич, Аня хочет остаться в СССР, – заявил он. – Она же может
попросить у нас убежище?