- А компания-то наша слиняла. – философски констатировал Сергей, когда мы, наконец, донесли свою ношу до единственной оставшейся телеги и уложили мужчину на солому.
- Да-а-а… всегда верила в человеческую благодарность. – закипая злостью и негодованием, процедила я.
- Вы что, серьёзно? – Лилька растерянно крутила головой по сторонам. – Вот же гады!
- Угу-м. – угрюмо изрёк Сергей, - Спасибо, эту рухлядь с собой не угнали. – его ладонь постучала по бортику убогого транспорта.
- Ну да, буквально верх благородства. – добавила я.
Тут свёрток из пещеры, про который мы от внезапного расстройства чуть не забыли, зашевелился, и оттуда выглянуло лицо. Худое, лохматое и заросшее густой бородой.
- Да кто вы, в конце концов, такие?! – из окружностей глубокого серо-синего цвета на нас воинственно воззрились два карих глаза. И моргнули несколько раз подряд, привыкая к свету.
- Я – герцог Малейский. – заученно сообщил Шерлок, и вздрогнул.
Да мы все вздрогнули.
Потому что этот доходяга медленно сел в телеге и как-то в единый миг преобразился. Тонкие ноздри затрепетали, очи вспыхнули огнём, блеклые губы сжались в нитку, и даже драное покрывало на его плечах, кажется, раздулось благородным плащом.
- Что? – теряя уверенность, решил уточнить Шерлок.
- Герцог Малейский – это я.
14. 14
- Приплыли. – за всех высказался Сергей.
На поляне повисла неловкая пауза. Герцог ещё с минуту посопел, демонстрируя крайнюю степень негодования, вздёрнул подбородок, отчего нечёсаная дикая растительность на его лице смешно встопорщилась в разные стороны, и грозно заявил (ну как, заявил – просипел):
- Я требую ответа! Кто посмел воспользоваться моим именем?
В более идиотскую ситуацию я ещё не попадала. И не иначе, как вследствие череды последних в буквальном смысле умопомрачительных событий, нервы дрогнули, что ли… Ну правда, сперва мы из родной, но очень недоброй реальности вляпались в этот мир, тут же, не успев в себя прийти, в разбойников, теперь вот своим самозваным герцогом в настоящего.
По уму бы проникнуться моментом, прочувствовать вину – как-никак фамилией вельможной без разрешения хозяина прикрылись, и вообще, человек пострадал, болен, к тому же, повторюсь, герцог…
То ли в детстве сказок не дочитала, то ли я просто чёрствый человек, но никакого должного пиетета к высокому дворянскому статусу у меня пока решительно не образовывалось. А может это из-за того, что понятие «герцог» категорически не клеилось конкретно к этому герцогу?