» 1973 года. В нашей статье мы доказали, что в своей статье о судьбе Бухарина в период между 1930 и 1938 годом Коэн опирался на «открытия» эры Хрущева и что все «разоблачения» Коэна в указанной главе являются заведомо ложными. Все это благодаря данным из советских архивов, которые теперь доступны ученым
[15].
Работы по советской истории во время Хрущева были не просто веянием времени. Они были намеренным искажением правды. Хрущев и его люди располагали всеми данными советских архивов, всеми данными, доступными нам сегодня, и не только. То же можно сказать о людях Горбачева, которые запустили другую, еще большую лавину антисталинских фальсификаций после 1987 года, лавину, которая продолжается по сей день.
Академическое поле советской истории сталинского периода строилось вокруг более или менее открытого восприятия лжи, во-первых, хрущевской эры, во-вторых, эры Горбачева и постсоветского периода. Но эта ложь оказывается несостоятельной перед свидетельствами в советских архивах, которые теперь доступны общественности. Однако принять этот факт означало бы признать, что работы десятков историков СССР построены на лжи.
Поэтому «антисталинская парадигма», как я называю эту модель советской истории сталинского времени, остается без внимания. Пока это служит антикоммунистическим идеологическим целям, пока правду можно игнорировать, хоронить, скрывать или пренебрегать ею, демонизация Сталина, тогдашнего советского руководства и коммунистического движения продолжает играть свою важную роль в антикоммунистической пропаганде, поддерживаемой престижем ученых экспертов во многих странах. Эта традиция породила такие работы, как «Кровавые земли» Снайдера.
Не нужно бояться, что ложь в таких работах, как книга Снайдера, будет разоблачена коллегами по изучению советской истории, так как антисталинская ложь крайне редко всплывает на поверхность. Когда историк может обвинить Сталина и СССР практически в любом преступлении, может говорить почти все, что угодно, пока его слова несут антисталинскую направленность, – в такой атмосфере начинает действовать «закон Грешема». Плохое исследование вытесняет хорошее или, по меньшей мере, превращает хорошее исследование в крайне осторожное, стремящееся не противоречить основной парадигме. В такой экономической и политической среде процветают такие ложные работы, как