– Нисколько.
Маркиза облегченно вздохнула.
– Остерегайтесь его, господин граф, – помолчав, сказала она. – Это очень опасный человек.
Де Миранда стукнул кулаком по рукоятке шпаги.
– Когда со мной этот клинок, я не боюсь всех, вместе взятых, капитанов алебардщиков Испании, Франции или Италии! – гордо бросил он. – Маркиза, когда я смогу увидеться с вами? Мне нужно получить от вас очень важную информацию.
– От меня?
– Да, маркиза.
– Тогда завтра вы сможете позавтракать со мной.
– Завтра, – сказал граф, и по его лицу пробежала легкая тень, – может быть очень поздно.
– Вы рассчитываете так быстро уехать? Но ведь вы прибыли только сегодня утром.
– Верно, маркиза, но бывают такие случаи, когда не можешь распоряжаться собственным временем. Я могу остаться, но могу и сняться с якоря с минуты на минуту. Однако я не хотел бы покидать порт, пока не побеседую с вами.
– Но разве вы не прибыли охранять Сан-Доминго от нападений корсаров с Тортуги и буканьеров?
– Я не могу ответить на этот вопрос, маркиза.
– И тем не менее вы не должны исчезнуть так скоро. Вы ездите верхом, граф?
– Да, маркиза.
– Завтра состоятся петушиные скачки, и я бы желала, чтобы вы приняли в них участие.
– Почему?
– Наградой победителю будет мой поцелуй, и выигравший также должен поцеловать меня.
Граф де Миранда слегка вздрогнул.
– Что бы ни произошло, – сказал он, – я буду участвовать в скачках. Доброй ночи, маркиза, мы увидимся, потому что это необходимо.
Он поцеловал руку прелестной вдовы и вышел в сопровождении слуги-мулата, с трудом державшего тяжелый серебряный канделябр. В то же самое время последние гости покинули великолепный дворец Монтелимар.
– Сегодня вечером бакан[13] задерживается.
– Набей в трубку в два раза больше табака, мой дорогой Мендоса. Я загнал его туда на два пальца, и теперь тяга замечательная. Как ты думаешь, какая разница между ступенями этой церкви и ступеньками судовых настроек?
– На «Новой Кастилии» есть хотя бы что выпить, Мартин.
– Но там и бомбы сыпятся, Мендоса, а у испанцев они не менее грозные, чем наши.
– Не буду возражать, дружок, в любом случае там я чувствую себя лучше. По крайней мере, есть пушки, чтобы отвечать.
– А твоя драгинасса[14] что, не считается? А пистолеты твои, может быть, заряжены табаком? Вечно ты ворчишь, Мендоса, как это и положено старому моряку.