В квартире при комнатном освещении рассмотрел жилище получше: скромное, без каких-либо излишеств. Пройдя в соседнюю с прихожей комнату, я запрыгнул в одиноко стоящее кресло. Но нечаянно наткнулся на какие-то странные шарики. Запустив когти в один из них, начал рассматривать что же это такое.
- Эй, полегче! Так ты мне испортишь всё дело! Чем я потом питаться буду? Вот, вяжу, чтобы хоть как-то прокормиться, - возмутилась моя халифе.
Опустошающее чувство вины снова сдавило мое сердце, я тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону.
- Виноватым себя чувствуешь что ль? Да ты тут причём? — рассмеялась истинная.
Я со вселенской грустью, на которую только был способен, посмотрел на халифе. Ещё как причем.
Что же мне делать? Как помочь тебе снова стать молодой?
Слёзы начали застилать глаза. Но потом я услышал заветные слова, от которых встрепенулся, моментально придя в себя:
— Ты наверное голодный?
- Мяяяяяяу!!! — я резко вскочил и побежал к моей Светочке. Так мы вместе с ней прошли на кухню.
Она полезла в холодильник.
- А, гулять, так гулять! — махнула она рукой и принялась нарезать колбасу.
«Неужели, не объедки или кошачий корм, а что-то годное?» - обрадовался я.
Но радость испарилась, как только халифе поставила миску на пол, несмотря на то, что туда положила несколько заветных ароматных кружочков.
Как это так, есть в присутствии истинной, прямо с пола?
Моему возмущению не было предела. Я три раза обошел тарелку, посмотрел с долей укора на Свету, а потом запрыгнул на табуретку и два раза стукнул лапой о стол.
- Джентльмен что ли? — прыснула со смеху моя халифе и поставила мою миску прямо на стол. В её глазах зажглись искры неприкрытого любопытства.
Я выпустил коготки и, подцепив первый кружок, аккуратно стал его откусывать и тщательно пережёвывать, стараясь не подавиться от столь пристального внимания истинной.
Светлана положила рядом со мной салфетку. После того как съел первый кусочек колбасы, я подцепил бумажную салфетку, и вытер свой кошачий рот.
- Ты часом не от Куклачева сбежал? — рассмеялась моя женщина.
Я подкатил глаза и продолжил свою трапезу. Через некоторое время мне подложили ещё бутерброд.
Наконец, Светлана перестала меня разглядывать как диковинного зверя. Пока я ел, она начала хлопотать на кухне.
К тому моменту сытый я спрыгнул с табуретки на пол, стал наворачивать круги возле баклажек с водой и зазывно кричать. Сильно хотелось пить. Накормить-то накормила, а вот напоить забыла.