Я так отчаянно хотела семью, которой, по сути, никогда не имела, что простила его. Сейчас уже, глядя на мелькающие за окном такси редкие огни вдоль трассы, я могла признаться себе в этом, но полгода старательно отрицала реальность. Сердце всё так же замирало от его прикосновений, он вёл себя безукоризненно, не закатывал сцен, когда я попросила отложить свадьбу, развивая свой бизнес, налаживая контакт с новым партнером, шёл на поводу у моих прихотей с неизменной ухмылкой на лице, на других женщин даже не смотрел. Пока не случилось то, чего не мог предвидеть никто.
По весне, с первым цветением, Ева начала задыхаться. Вердикт врачей был суров и однозначен - астма. Рекомендации просты и понятны. И решение появилось само собой - переезд. Морской воздух за неделю вернул ребенка к жизни, развеяв последние сомнения и вынудив начать подготовку. И этот шаг - единственное, за что я продолжала его уважать. Ради дочери он был готов на всё. Пожалуй, именно это и подкупало с самого начала.
О моем переезде не заговаривали. Он боялся спрашивать, я не хотела отвечать. Жила на чемоданах, моталась туда-сюда, пытаясь совместить работу в одном городе и личную жизнь в другом, пока однажды не решила сделать сюрприз. О своём прилете не сообщила, нагрянула в ночи и ещё с порога поняла, что это конец.
Женские босоножки на шпильке валялись как попало, из гостиной был слышен приглушённый смех. Во второй раз уже не так больно было даже идти по дорожке из одежды незнакомки, вперемежку с вещами Вадима. На низком столике бокалы с недопитым красным вином и её бюстгальтер. Эдакий натюрморт, который я дополнила своим кольцом.
- Твою мать! - рявкнул, резко снимая её с себя, а я скупо улыбнулась в ответ:
- Простите, я помешала.
Развернулась на негнущихся ногах и поехала в гостиницу. Кидаться вслед он не стал, это было глупо и абсолютно бесперспективно, что понимали мы оба. Уверена, даже та голубоглазая блондинка успела сообразить, не удосужившись даже прикрыться.
И не было больше огня в моих глазах, прожигающего душу гнева, слепой ярости, разбились вдребезги и розовые очки. Только щемящая, раздирающая тоска по несбывшимся мечтам.
Конечно, не обошлось без сцены. Я приехала ближе к вечеру чтобы объясниться с Евой, но для начала пришлось выслушать его.
- Она ничего для меня не значит, Линда! - начал с запалом, но под моим равнодушным взглядом быстро сдулся и перешёл в нападение: - Ты даже не думала переезжать! Чёрт знает, чем ты там занимаешься и с кем!