После этого казуса его жизнь превратилась в сплошную рутину:
подъем с рассветом, отбой с закатом, в промежутках между
пробуждением и сном - бесконечная каторжная работа без
просвета.
- Неужели, так и будет проходить моя жизнь? – жаловался он после
уборки в хлеву, сидя на заднем дворе.
В этот момент, он услышал, что кто-то открыл калитку и вернулся
домой. Боргаф спешно сорвал с себя доспехи, его тело еще помнило
побои «сопливого», ему бы не хотелось получить люлей от отца или
старших братьев.
- Есть кто дома? – стук в парадную дверь.
Насколько помнил Боргаф, к ним еще ни разу никто не приходил. Он
сорвался с места с пробуксовкой для того, чтобы увидеть, наконец,
кого-нибудь нового, а то семейство ему уже опостылело. Они жили в
нескольких километрах от небольшого городка, и Боргаф еще ни разу
не видел посторонних людей. К нему уже стали закрадываться
параноидальные мысли о том, что они одни живут на этой планете.
- Есть кто живой? – Боргаф как раз подходил к двери.
Отворив ее, он увидел старика в черном балахоне, у него на груди
красовался золотой круг.
- Да осияет тебя свет Бога нашего Pа – старик сделал пасс
рукой, нарисовав ей в воздухе круг.
Старик уставился на Борга, видимо ожидая от него чего-то.
- И вам не хворать, – сказал первое, что пришло в голову.
Старик нахмурился. – Дитя, тебя родители не учили, как нужно
отвечать на благословение святого отца?
- Вы знаете, они мне что-то говорили, но я атеист и ... – и тут
до него дошло, что он уже не может быть атеистов, в свете того, что
Бога, собственно, он встречал лично.
- Ты кто дитя? – не понял старик.
- А не важно, святой отец, прошу вас, проходите, - он широко
отворил дверь, запуская старика.
- «Какой воспитанный маленький мальчик». – подумал священник,
проходя в дом.
- Никого дома больше нет? – осмотрев бедную обстановку, спросил
старик.
- Нет, святой отец, все в поле, меня оставили на хозяйстве.
- Очень похвально, что ты трудишься в столь юном возрасте! –
старик благодушно потрепал мальчика по голове.
Боргаф, нахмурившись, отшатнулся от старика с взъерошенными
волосами, он ненавидел, когда люди прикасались к нему, тем более
посторонние.
- Святой отец, прошу вас, давайте обойдёмся без рук, –
приглаживая волосы, сказал с достоинством Боргаф.
Святой отец засмеялся.
- Как тебя зовут дитя? – его очень позабавил высокомерный тон
мальчика.