— Ну да, но нам с ним детей не крестить, — ответил я ему, — а
потому просто удвоим осторожность.
— Осторожность никогда никому не мешала, — согласился
Джекки.
Обменявшись соображениями с моим внутренним китайцем, я вернулся
к беседе с господином Полтораки:
— К сожалению, ничего к уже сказанному я прибавить не могу, — и
учтиво улыбнулся, глотнув кофе. Кофе оказался, кстати, вполне себе
приличный. Не растворимый, по крайней мере, а сваренный из кофейных
зёрен. И Вера туда ещё корицы с кардамоном добавила. В общем,
нормально.
Повисла неловкая пауза, но ненадолго. Дверь кабинета
приоткрылась, и из образовавшейся щели появилась улыбчивая мордаха
Верунчика.
— Аристарх Григорьевич, — прощебетала она, — разрешите войти?
Тут Сергей Владимирович результаты передал, — и вопросительно
воззрилась на шефа.
— Конечно! — неожиданно эмоционально отреагировал управляющий. —
Давай всё сюда!
Вера Фёдоровна тут же просочилась в кабинет и положила перед
Аристархом Григорьевичем мою коробочку и лист бумаги, полностью
исписанный неразборчивыми каракулями. После заинтересованно на меня
покосилась и испарилась из кабинета.
— А что это она на тебя так посмотрела? — спросил даос. — Вроде
до этого особого интереса не проявляла, а тут – на тебе. С чего бы
это?
— Может, на бегу что интересное прочла в той бумажке, что сейчас
управляющий изучает? — предположил я.
И действительно, управляющий полностью погрузился в чтение того,
что накарябал на листочке его эксперт. Минуты три в кабинете стояла
тишина, прерываемая лишь его сосредоточенным сопением и удивлённым
хмыканьем.
Я же попивал кофе, прикидывая, сколько с него можно будет
слупить за флакончик с десятком этих моих пилюль. По всему
выходило, тысяч сто пятьдесят можно смело объявлять – вон как
глазёнки-то заблестели.
Но настал момент, когда господин Полтораки расшифровал все
кривульки, которыми и был написан доклад его эксперта, и поднял на
меня удивлённый взгляд:
— Вы знаете, Ян Миронович... — начал он.
Кстати, сразу отметил, что сейчас он впервые обратился ко мне по
имени-отчеству, хотя раньше этого избегал. Вероятно, из-за моего
несолидного возраста. А теперь вот преисполнился уважения.
— Я готов обсуждать с вами вопрос поставок, — Полтораки закончил
фразу и положил отчёт эксперта на стол.
— Замечательно, — я поставил пустую чашку на стол и задал
вопрос, волновавший меня в первую очередь: