- Прививаю тебе стокгольмский синдром. Разве не видно?
- Стокгольмский синдром? И на что ты рассчитываешь?
- Хочу, чтобы к моменту, когда (или если) меня поймают и предъявят обвинения о твоем похищении, ты настолько проникся мной и своими чувствами ко мне, что не смог бы допустить надо мной суда и следствия.
- Да? – всмотрелся в её лицо.
Меланхолично-скучающее выражение красноречиво говорило о том, что шуткой её слова не являлись.
- Да, - кивнула она плавно. – А теперь жри.
В губы мягко, но настойчиво уперлась вилка с яичницей.
- Ложечку за маму, - давила блондинка. – Не хочешь ложечку в рот, будет ножичек в печень. Жуй.
Отвернулся. Хрена с два я стану жрать с ее руки, да еще и в толчке.
- Не отравлено, - сказала девчонка и в качестве доказательства съела то, что было на вилке. – Хотя, повар из меня не очень, так что вполне возможно, что нам с тобой минут через сорок придётся драться за унитаз. Точно не будешь кушать?
Кушать?! Она приставила к моей башке ствол, затем упаковала в багажник, а сейчас удерживает в заложниках на стуле в толчке и говорит милым голоском такое уютно-бытовое слова – «кушать»? И плевать, что я сам позволил ей, всё это с собой сделать, но играть после всего случившегося заботливую хозяюшка – верх лицемерия и психической нестабильности.
- Ты реально считаешь нормальным - кормить своего пленника? – спросил я у блондинки, которая как ни в чем не бывало ела.
- А как я должна себя с тобой вести? – резко вскинула она голову и посмотрела прямо в глаза. Тон её оказался неожиданно холодным. – Раз в три дня поить водой из унитаза? Или, может, паяльник тебе в жопу вставить? Как? Это только ты и подобные тебе уроды можете издеваться над беззащитным человеком, который не в силах оказать никакого сопротивления. Глумиться, насмехаться, втаптывать лицом в грязь и находить это забавным. Хочешь так?
Её трясло. Голубые глаза приглушенного оттенка вдруг стали яркими и смотрела на меня с такой ненавистью и отвращением, что стало не по себе.
- Тебя когда-то пытали? Издевались? – чуть сощурился я, глядя в ее глаза-блюдца.
- Не твоего ума дело, - бросила она резко. – Ты жрать будешь или нет?
- А если нет? Что тогда придёт на смену стокгольмскому синдрому?
- Тогда… - возвела она взгляд к потолку. Задумавшись, облизала пухлые мягкие губы, сверкнув ровным рядом белых зубов. – Тогда придёт нежный наивный цветок.