— А что не
так с его силой?
— А ты не
знаешь? Вы же соратники.
— Он всегда
был человеком-загадкой, — пожал я плечами. — Я так и не понял, что
у него за магия. Впрочем, может, лучше поговорим о вашем
народе?
— Смотря
что ты хочешь знать… Ну и помни, что правила добродетели детей леса
требуют равноценности. Если я даю тебе ответ, то и ты даёшь мне
ответ на мой вопрос. Если мы ведём открытую беседу, то каждый из
нас должен вести разговор без утайки.
— Нет
проблем. Без утайки так без утайки. Пока наши спутники ведут своё
сражение, подскажи, что не так с вашими детьми?
— В каком
смысле? — удивилась девушка.
— В той
деревне половина детей была одарёнными. А другая половина – нет.
Это племя пограничья, стражи, по сути. Зачем отправлять таких, как
они, и рисковать их жизнями?
— Ах, вот
ты о чём. Среди наших Вайшарес нет детей. Только охотники. Только
добытчики и разведчики. Все они прошли инициацию. Кто-то слабее,
кто-то сильнее. Время сделает из них истинных воинов, но без
исполнения священного долга они никогда не прикоснутся к тайнам и
благословениям Священного Древа.
— Разве? Я
точно ощущал магические источники у большинства жителей деревни, но
не у всех.
— А что,
обязательно иметь источник, чтобы быть посвящённым и прошедшим
таинство стража? — удивилась она. — Источники – это всего лишь
небольшое подспорье, благословение духа-предка из клана. Но сила
нашего народа не зависит от магического источника. Иной раз даже
так называемые дети, хотя мы их детьми не считаем с момента
инициации, с их чистыми мыслями и искренними сердцами могу быть
более полезны в бою против порождений тьмы, чем ваши архимаги. —
загадочно ответила Мадейя, но понятнее мне не стало. — Теперь моя
очередь?
— Конечно,
спрашивай.
— Ой-йо… Я
скоро… — только было подошедший Романов снова нырнул в сторону
кустов, поближе к ручью.
— Так как
твой вопрос не был личным и никак не затрагивал мои секреты или же
секреты моей Королевы и Бога, то я должна задать вопрос
соразмерный. Хм-м-м… Расскажи о своём роде. Нынешнее его положение,
и как ты стал главой.
— А как мы
выжили – не спросишь?
— Это будет
несоразмерно… — негромко ответила она.
— Ну что
же. Тогда позволь представиться. Я граф Берестьев Максим
Дмитриевич. Восемнадцать лет.
— Всего
восемнадцать? — удивилась она. — Выглядишь старше.