Доктор между тем продолжал:
— А сад? Вы побелили весь сад! Зачем? Это же деревья, а не
забор! Однако бог с ним, развлекайтесь как вам угодно, если это
никому не угрожает. Но вы напали на несчастных крестьян! Или будете
отрицать, что ранения нанесены вашей рукой?
— Буду, — кивнула я. — Ранения нанесены кошачьими когтями и
пулей. Пулю вытолкнули из дула пороховые газы, а не моя рука.
— Вы видите? — вопросил доктор, развернувшись к Виктору. —
Типичный случай раннего слабоумия.
Шизофрении, в переводе на современный язык. Да уж, удружил
коллега.
Муж промолчал, задумчиво глядя на меня. Доктор же не
унимался:
— Возможно, причина в перенесенной нервной горячке, но, к моему
глубокому сожалению, я вынужден констатировать, что Анастасия
Павловна не сознает, что делает, не способна отвечать за свои
поступки и опасна для окружающих.
— Поэтому вы пригласили в мой дом моего супруга? Как человека,
который должен за мной присматривать?
Что же делать? Положим, весенняя побелка имеет под собой
обоснование, понятное и человеку из этого времени — защита от
резких перепадов температур из-за весеннего солнца. Но как
объяснить свойства бордоской жидкости в мире, который пока не имеет
представления о микроорганизмах? И как доказать, что я не бросалась
с пистолетом на мужиков, если пятеро твердят одно и то же, а у меня
свидетелей нет? Ни одного из моих домочадцев не было рядом, ни
когда я договаривалась с работниками, ни когда началась ссора.
— Как главу дворянского совета и как вашего потенциального
опекуна. Впрочем, учитывая ваши разногласия, о которых болтает весь
уезд, возможно, Виктор Александрович решит назначить вам другого
опекуна, чтобы его потом не обвинили в неподобающем отношении к
вам.
Опекуна, который вышвырнет меня из дома и забудет о моем
существовании?
— Евгений Павлович, не говорите за меня, — холодно произнес
Виктор. — Я еще не пришел ни к каким выводам.
С другой стороны, если меня объявят сумасшедшей, развода не
будет. Я вычитала это из «Гражданского уложения», когда пыталась
найти налоговое законодательство. Правда, книге было четверть века,
и вряд ли за такое время законы не изменились, но, возможно, именно
этот и сохранился. В любом случае рискнуть стоило. Виктор, хоть он
и ревнивый идиот, не похож на человека, который просто выгонит
ненормальную жену из дома или уморит ее голодом. Погреб вон
заполнил, когда сюда привез, и драгоценности забирать не стал.
Значит, не в его интересах признавать меня ненормальной: наверняка
ведь хочет жениться второй раз, чтобы наследниками обзавестись.