Но — не полагается обыскивать дом в отсутствие хозяина. По
крайней мере, особняк старого графского рода.
Поэтому я шел следом за Толубеевым. Сразу за моей спиной пыхтел
Трегубов, за ним вышагивал Зотов, а замыкали процессию
полицейские.
— Останьтесь снаружи, — коротко велел им Зотов.
Но я отрицательно качнул головой.
— Полицейские могут нам понадобиться.
В кабинете, несмотря на летнее время, жарко пылал камин. Дверцы
шкафов были распахнуты. На паркете и на письменном столе из
полированного вишневого дерева в беспорядке валялись бумаги.
— Сжигаете свой архив? — спросил Зотов старого графа.
— А вам какое дело? — невежливо ответил Толубеев.
— Никакого, — согласился Никита Михайлович.
И посмотрел на меня.
Пора было начинать.
— Дайте мне ключ от кабинета, — попросил я Толубеева.
Граф нехотя мне протянул ключ на медной цепочке.
Я запер кабинет изнутри и кивнул одному из полицейских:
— Стойте возле двери.
А потом повернулся к графу.
— Итак, вы сами привезли деньги из банка?
— Да, — раздраженно ответил граф. — Привез и поставил ларец на
стол в кабинете. Потом вышел переодеться, при этом запер кабинет на
ключ. А когда вернулся — денег уже не было!
— Ларец пропал вместе с ними?
— Нет! — выкрикнул граф. — Он стоял на столе и был заперт!
— Где ларец сейчас?
— В шкафу.
— Прошу вас, поставьте его на стол и откройте.
— Что это за представление? — вмешался банкир Трегубов. — Я
думал, вы собираетесь еще раз осмотреть кабинет.
— Именно это мы и делаем, — улыбнулся я. — Начнем с ларца. Вдруг
деньги в нем, а мы их просто не заметили.
— Цирк! — фыркнул банкир.
Но он ошибался. Это был не цирк, а трагедия.
Граф Толубеев поставил ларец на стол и открыл крышку. Для этого
ему пришлось достать из кармана еще один ключ — поменьше, и тоже на
цепочке.
— Отойдите в сторону, — попросил я. — И смотрите
внимательно.
А затем достал из кармана свирель.
При виде свирели банкир Трегубов стремительно побледнел. Его
глаза расширились от изумления, челюсть отвисла.
А затем банкир с неожиданным проворством бросился к двери.
— Держите его! — крикнул я полицейским.
Банкира скрутили. Он сопротивлялся молча, с бешеным упорством. И
даже укусил одного из полицейских за руку, но не сумел прокусить
плотное сукно мундира.
— Наденьте на него наручники! — нетерпеливо скомандовал
Зотов.
И повернулся ко мне: