Возле площадки скучал одинокий извозчик в желтом мобиле с черной
полосой на боку. Я распахнул дверцу мобиля и плюхнулся на заднее
сиденье.
— В Ремесленный квартал!
— Едем, ваша милость! — охотно кивнул извозчик, трогая мобиль с
места.
По булыжной мостовой Шепчущего моста мы переехали на правый
берег. Извозчик ехал осторожно, чтобы не задавить зевак, которые
всегда собирались на мосту. Невская вода, разбиваясь о каменные
опоры, шептала завораживающие сказки — за это мост и прозвали
Шепчущим. Нужно было только взяться за чугунные перила, закрыть
глаза и слушать.
Я иногда приходил на мост дождливыми осенними вечерами, когда
холодный ветер с залива сдувал с него всех романтиков и влюбленных.
Вода тихо плескалась о камни, шум дождя придавал волшебным историям
неповторимую сладость.
При каждой встрече мост рассказывал мне что-то новенькое, ни
разу не повторяясь.
Я проводил взглядом юношу в потертой одежде. Он был похож на
конторского служащего. Вцепившись в перила, юноша крепко зажмурился
и слушал с таким выражением, словно мост рассказывал ему что-то
очень важное.
Неподалеку жонглер в цветном трико ловко подбрасывал светящиеся
шары. Вот они образовали в воздухе вытянутый циферблат. В центре
циферблата возникли стрелки и быстро побежали по кругу. Когда
стрелки сошлись на двенадцати, светящиеся шары взорвались и
разлетелись стаями рубиновых, золотых и изумрудных бабочек.
— Каков ловкач? — одобрительно сказал извозчик, кивком указывая
на жонглера.
Ему хотелось поговорить с ранним пассажиром.
— До карнавала еще две недели, — улыбнулся я.
— Артисты уже вовсю готовятся, — подхватил извозчик. — На мостах
и на площадях — везде маги, фокусники, музыканты.
Немногочисленные зрители с восторгом аплодировали. К ногам
жонглера, звонко прыгая по камням, полетели мелкие монеты.
Извозчик высадил меня на узкой улочке возле кирпичного здания
артефакторных мастерских. Мастерские принадлежали роду
Пожарских.
— Подождите меня, — кивнул я, протягивая извозчику серебряный
рубль.
— Сколько угодно, ваша милость! — радостно улыбнулся
извозчик.
Сева Пожарский дожидался меня, нетерпеливо прохаживаясь вдоль
улочки. Волосы на его голове стояли дыбом, глаза покраснели. К
холщовому фартуку прилипли свежие деревянные стружки.
— Ты совсем не спал, князь? — с улыбкой спросил я.