— Неужели Иван Николаевич из-за меня пострадал? — отчаянно глядя
в пол, спросил старик.
— Нет, Игнат, — твердо ответил я. — Тут дело в чем-то другом.
Говоришь, он способность хотел взять? Значит, был сильным
целителем?
— Отменным, Александр Васильевич. Я как-то стакан уронил по
глупости, кинулся осколки подбирать и руку поранил. Кровь рекой
потекла, ладонь до кости рассадил. Так Иван Николаевич мне в ее в
минуту залечил. Вот, смотрите!
Игнат протянул мне ладонь. Поперек ладони шел неровный белый
шрам.
— И кулак сжимается.
Игнат сжал костлявый кулак, показывая, что мышцы и сухожилия
работают.
— И шрам Иван Николаевич обещал убрать, попозже — как
научится.
Для целителя, еще не получившего свой Путь, такое мастерство
было удивительно.
— Да я и так похожу, со шрамом, — торопливо добавил Игнат. — Что
мне сделается? Работает рука, и ладно.
— Больно было? — сочувственно спросил я.
— Больно, — кивнул Игнат. — А как Иван Николаевич лечить взялся,
так боль вмиг прошла. Золотые руки у него, и дар сильный.
— Вот, видишь, — улыбнулся я. — Значит, не мог он себя до
магического истощения довести. Целитель, в первую очередь, себя
лечит. Это само собой получается. Организм сначала себя бережет, а
потом на других силу дает.
— А как же тогда он дара лишился? Или магия отобрала? Я слышал,
что такое бывает. Если большой талант у человека, его беречь надо.
Чуть ошибся, и потерял.
Я покачал головой.
— Это все сказки, Игнат. А почему Горчаков потерял дар, я не
знаю. Тут разбираться надо. Но ты точно ни в чем не виноват.
— Спасибо на добром слове, Александр Васильевич. Только что уж
теперь? Господин директор меня уволил. Пойду вещи собирать.
— Погоди.
Я чуть не силой усадил старика обратно на скамью.
— Расскажи, как получилось, что ты стал прислуживать Ивану?
— Это ваш дед меня попросил за ним присмотреть, — отводя взгляд,
ответил Игнат. — Чтобы не случилось чего. А я вот не углядел.
— Не вини себя, — строго сказал я.
От сердца немного отлегло. Деда-то я сумею убедить, что Игнат ни
при чем. А значит, служителя восстановят в лицее. Или Игорь
Владимирович найдет ему дело. В общем, в беде не бросит.
— Ты ведь в лицее жил? — спросил я. — Найдешь, где
переночевать?
— На вокзале переночую, — ответил Игнат. — А утром к себе, в
деревню поеду. На службу меня теперь никто не возьмет, без
рекомендаций-то. А там как-нибудь устроюсь.