Стыдно признаться, но он тоже один раз... оплатил девушку. И
хотя с сексом проблем не было, после совесть его не отпускала.
Собственно, в тот момент он и решил, что проще найти себе подругу с
привилегиями, чем заморачиваться с фанатками или размышлять о том,
действительно ли по своей воле девчонка занялась этим.
Еще есть важный нюанс. Все люди в папочке были айдолами из
небольших агентств и малоуспешных групп. И Дан понимал, что у этих
людей наверняка огромные долги перед агентством. Вполне вероятно,
что согласились-то они сами, но согласие это не совсем
добровольное.
Айдолов из крупных агентств и успешных групп в папках не было и
Дан долгое время считал, что это грязные делишки исключительно
мелких и бедных агентств. До случая с Хэвоном. Дан узнал об этом
уже после смерти Минсока, которому Хэвон и рассказал о
происходящем.
На младшенького выписали немаленький долг, он выплачивал его
дольше всех. Огромной популярности у него не было, сольных денежных
контрактов тоже. А семья у него большая и нуждающаяся в деньгах. Во
время одного из многочисленных мелких скандалов вокруг их группы,
кто-то из менеджеров додавил Хэвона до ситуации, когда тот
действительно начал верить, что его выгонят из группы, потому что
он не приносит большой прибыли. Жаловаться Дану Хэвон бы не стал,
потому что его-то карьера в тот момент стремительно летела вверх и
сам Дан в сольных контрактах практически купался. На самом деле,
даже тогда Дан мог много что сделать для друга. Например –
подключить папу проверить контракт Хэвона и узнать, почему у него
такой большой долг и такая низкая зарплата. Мог бы косвенно
передать часть контрактов или уговорить на дуэт. В общем, он мог бы
помочь. Но Хэвон решил разобраться с проблемой сам и согласился
помогать группе... так сказать – телом. Ни в какой папочке его
фотографии не было, он постоянно ездил к одной женщине. Достаточно
долго. Дан не смог узнать – что там происходило, но явно нечто
крайне унизительное, раз Хэвон даже спустя несколько лет за
бутылкой соджу не желал об этом говорить. Дану не желал. Но в
момент, когда ему было особенно плохо и неприятно, Хэвон рассказал
все, или какую-то часть, Минсоку.
После Хэвон винил себя в смерти старшего товарища. Чем больше
Дан думал об этом, чем больше вспоминал, тем больше понимал, что
Хэвон может быть прав. Минсок в этом времени более открытый, он
доверяет Дану, многое ему рассказывает, в том числе говорит о
чувствах и переживаниях. Но в прошлом чувства Минсока – это тайна
для всех, он никому не говорил о своих проблемах. Мог ли он сам
полезть разбираться в этом? Мог. Могло ли его самоубийство не быть
самоубийством? Могло. Что Дан сейчас может сделать с этим? Он не
знает.