- Такие большие люди. – произносит мама, когда я заканчиваю
вольный пересказ общения с МуРан и, сокрушённо качая головой,
добавляет. – Плохо.
Это она сейчас о чём? О том, что потревожили «уважаемую
семью»? А куда мне нужно было идти? В полицию? Во-первых, - повода
нет. Пока лишь предъявили «чек» с просьбой оплатить, а всё
остальное – исключительно мои личные придумки. А во-вторых, - по
сформировавшемуся у меня мнению, в полиции работают одни дармоеды,
тупо проедающие жалование. Ходить туда бесполезно. Или, может, мне
следовало положиться на «честное слово» дядиных кредиторов?
Спасибо, уж как-нибудь без них. Сам.
Конец цитаты из жизни тридцать
четвёртой.
Продолжение диалога. Напомню, диалог ведёт не МуРан а МинГи
МинГи меня заверил, что это какие-то жулики, с ними разберутся,
не дадут в обиду ни семью дяди, не нас.
Ещё он добавил, что дядя, если бы ему для работы с Севером
понадобились деньги, то он просто мог взять у Самсунга просто так
без всяких кредитов.
Потом попросил потерпеть, никак не могут найти человека, который
дядю предал. Но чтобы обезопасить мою семью и семью дяди, долг надо
отдать. Чтобы отдача долга естественно выглядело, долг отдаст
МуРан. Надо не вспугнуть предателя.
Ещё он сказал, что моя идея с официальной регистрацией
пользователей социальных сетей одобрена и взята в разработку.
Сейчас идеей занимается ПР отдел.
Скорей бы предателя нашли. Тяжело, я весь на нервах.
Конец восемнадцатой точки.
Памятка.
Жизнь тридцать четвёртая.
7 декабря.
Звонок Икуты. Со слов СунОк ЮнМи был предложен контракт. На
самом деле разговор закончился ничем. Икута слился в туман.
8 декабря.
FAN повесила убыток от отменённого концерта в Японии 6 миллионов
долларов на ЮМ.
Журналист грубит ЮнМи. Получает от Серёги по морде.
Мама попадает в больницу.
ЮнМи имитирует самоубийство.
9 декабря.
Ищут ЮнМи, обратились к Чжу.
Дата не указана.
В храме Пэннён.
Начало цитаты из жизни тридцать
четвёртой.
Высокий чистый голос внезапно взлетает вверх, заглушая
собою пение хора. Поднявшись на высоту, которую в храме никто
отродясь не слышал, он рассыпается серебряным дождём, вызывая
внезапную сладость и ощущение радостной благодати в сердцах,
слышащих его. Исполнив припев, певица замолкает, но монахини
продолжают неподвижно стоятьв благостном
оцепенении.Женщина, дирижировавшая хором,
поворачивается к стоящей у дверей осунувшейся девушке.