- Сержант прислал меня на смену, иди
вниз, хоть поешь и поспи.
- Как там дела? Как здоровье короля? –
Светлое, чистое лицо парня, лучилось улыбкой, он был искренне рад
видеть брата, живым.
- У центральных ворот вчера вечером
замес был неслабый, предатели стражу хотели убить и открыть ворота.
Не понимаю, я этих продажных тварей. Какой смысл помогать войскам
нежити, они же уничтожат всех в городе, и как прикажешь жить потом
среди мертвых, без мыслей и желаний, - Дран сел рядом и обнял
парня, прижал к себе, похлопал по плечам.
- Отец погиб вчера, держись
брат.
- Как это случалось? - Из глаз юноши
полились слёзы.
- Он инструктаж проводил вечерней
смене, в комнату стражи закинули ядопса, никто не выжил.
- Откуда тут твари хаоса? Хаоситы
теперь с некромантами?
- Не знаю. Капитан сказал, что времена
сейчас не лёгкие, не понятно кто друг, а кто враг. В городе полно
наемников и сумятица во власти. Король ещё не оправился от раны,
после покушения. Всё, иди поешь и поспи, вечером на Яшмовой горке,
похороны отца.
Сегодня третий день осады, а его
многочисленная семья, потеряла уже пять младших братьев, а теперь и
отца. Если бы не вчерашнее наступление конницы, в город бы
по-прежнему прилетали заряды катапульт, убивая всех вокруг. Теперь
же, орудия оттащили в глубокий тыл, прикрыв массой скелетов и
снаряды долетают только до внешней стены.
Лукас вытер щеки и пригибаясь над
низкими зубцами дозорной башни, пробежал к люку в полу. Спустился
по шаткой лестнице на верхнюю боевую площадку и побежал по круговой
лестнице вниз, перескакивая через две ступеньки.
Во дворе крепости, полно незнакомого
народа, капитан зычно собирает звенья отрядов на плацу, что-то
выговаривая лейтенанту, вытянувшемуся перед ним в струнку. Из кухни
тащат два больших котла, с обедом для стражи, рабочие и маги
укрепляют часть стены пострадавшей вчера от ударов катапульт,
ругаются два возничих, в арке внутренних ворот, что ведут в
основной город.
Пытаясь, разминутся в узком проезде
арки, телеги столкнулись бортами и у одной отвалилось колесо.
Сержант Варрид, красный, как вареный рак, уже не орет, а хрипит,
солдаты пытаются растащить телеги, но возничие, страшно тупы, один
держа лошадь на поводу, тащит ее и свою телегу в сторону, другой
же, так же нахлестывает свою клячу, и телега без колеса,
заваливается на бок. Вспышка перед глазами на столько яркая, что
Лукас жмурится, из глаз текут слезы, а тело парня, подхватывает
волна взрыва. Оглушенный, ничего не понимающий, он лежит
придавленный чьим-то телом, в голове звон, а по телу разливается
боль.